-Привет! Можно к тебе?
-Вы? - удивилась девочка. - Да, проходите.
Она полулежала на больничной койке и с кем-то переписывалась по мобильному. Увидев меня, отложила телефон в сторону и дежурно улыбнулась.
-Как ты себя чувствуешь? Я не знаю, что ты любишь, поэтому принесла фрукты, - показываю ей прозрачный пакет с апельсинами и бананами и кладу его на стол.
-Спасибо, но у меня них аллергия, - мило говорит она. - Но бананы можете оставить.
-Хорошо, - дышать становится тяжелее. Но не от духоты, а от осознания того, что мне не рады и я сама дура.
-Я просто заехала узнать, как ты и если тебе что-то нужно…
-Нет, у меня все есть. Мама с папой вчера привезли, - на маме и папе она сделала особый акцент голосом.
-Ну хорошо, - разговор не клеится, а от милой девочки, которая приветствовала меня в ресторане не осталось и следа. - Тогда больше не буду тебя беспокоить. Выздоравливай!
Разворачиваюсь к двери, но она бросает мне в спину “подождите”, заставляя обернуться.
-Подождите, Индира, - опустив взгляд, смотрит на свои руки, а потом снова на меня. - Я не имею ничего против вас лично. Вы не стерва, не “голд-диггер”, вы, наверное, даже хорошая, раз мой папочка с вами встречается. Но я хочу, чтобы он вернулся к нам. Мы с мамой этого хотим.
Такого поворота событий я не ожидала. Все, что угодно, но только не таких откровений.
-А ты спросила, чего хочет твой папа? - поинтересовалась я тихо.
-А вы разве не видели вчера мои сторис? Вы так и не поняли?
-Чего не поняла?
-Я знаю, что они с мамой целовались. Мама мне об этом сказала. И папа ее сам поцеловал, когда я была на операции.
-Это всё? - вздернув подбородок, я очень стараюсь держать себя в руках и уйти с гордо поднятой головой. Меня только что сделал подросток, ее мать и бабушка. Шах и мат. Блицкриг.
-Всё. Спасибо за бананы.
-Не за что, - улыбнувшись, прохожу по ней критическим взором. - Ты далеко пойдешь, девочка.
Вот теперь действительно всё.
Иду по коридорам больницы, не разбирая дороги, от того, что слезы застилают глаза. Обманулась снова. Снова поверила в счастье, которого нет. Задеваю кого-то плечом, извиняюсь, спешу скорее на улицу, где смогу хотя бы задышать свободно. Октябрьский день такой же серый и унылый, как и моя душа в эти минуты. Накрапывает дождь, падая на и без того мокрые щеки.
Я сам обманываться рад - как это точно и про меня.
В дороге Валихан несколько раз спрашивает, все ли со мной хорошо, а я только коротким “да” отмахиваюсь. Мой верный молчаливый друг. Кажется, это самый близкий мужчина в моем окружении. Как же повезло его жене - надежный, смелый, хороший. Вот он точно не изменяет, не усложняет. Я это вижу по тому, как улыбается и светится рядом с ним его супруга. Это ли не показатель?
Приехав в галерею, закрываюсь в кабинете и мечусь по нему, как раненый зверек. То сижу за столом, схватившись за голову, то хватаю букет, который он присылал еще до приезда маман и отправляю его в урну, то настежь открываю окно и жадно хватаю влажный воздух губами. На улице льет как из ведра и ветер качает полуголые ветки. В душе моей поднимается шторм - сокрушительный и черный, как морская вода ночью.
Решившись, наконец, поставить точку, достаю из сумки телефон, нахожу контакт Роберта, записанного как “Любимый” и нажимаю на вызов. Долгие, монотонные гудки обрываются, а вместо них я слышу хриплый голос:
-Привет, милая.
-Привет.
-Что-то случилось? Что с голосом?
-Это ты мне скажи, Зейферт.
-Так, ясно, - откликается он после недолгой паузы. - Что бы тебе не сказали, дождись меня и мы поговорим.
-Ты поэтому два дня сам не свой и не приезжал? Черт, какая же я дура!
-Индира, не спеши с выводами. Я сказал: дождись меня.
-Ты с ней целовался…
И он молчит. Слишком тихое и слишком громкое его молчание.
Глава 30. Правда
-Значит, это правда, - горько шепчу в трубку и, закрыв глаза, поджимаю губу.
-Индира, кто тебе это сказал? - его низкий голос уже не ласкает, а режет слух.
-Твоя дочь. А ей сказала твоя бывшая. Или она уже не бывшая? Просто скажи мне: ну почему?
Так хотела держать лицо, как учила мама, так хотела не наступать на старые грабли. Но видимо не судьба мне быть счастливой.
-Индира, милая, я же сказал, что могу все объяснить. Это был не поцелуй. Не я его начал, но я закончил, - нотки отчаяния долетают до моего сознания, но я почему-то уже не верю. - Ты слышишь? Помнишь, ты спросила меня, верю ли я тебе? И я ответил да. Поэтому, пожалуйста, верь мне. Я разберусь. И не приезжал я не поэтому. Главный улетел, оставил меня за него, и тут проблемы посыпались одна за другой. Но ты права. Я со всеми поговорю.