Дождь за окном усиливается, как мой гнев и обида на Роберта. Успокоиться бы, а я снова рвусь в бой, потому что мое терпение лопнуло.
-Разберись со своими бабами, Зейферт, - злобно чеканю в трубку. - А пока не звони мне.
-Индира, подожди…
Но я сбрасываю звонок и опускаю вниз руку, сжимающую телефон. Это все какой-то театр абсурда, водевиль, мыльная опера. Как было хорошо вдвоем, когда никто о нас не знал и мы жили друг для друга. Жаль, мало. Жаль, что это хорошее быстро закончилось, растворилось, как сладкий сон, а с я проснулась в реальности.
-Индира, - после нескольких коротких стуков, в кабинет заглядывает моя помощница.
-Да, Ерке? - все еще стоя к ней спиной, смахиваю слезы с лица.
-К вам пришла женщина, просит принять.
-Кто?
-Выглядит как иностранка, но говорит по-русски. Правда, с акцентом.
Резко обернувшись, смотрю на озадаченную Ерке и понимаю, что в галерею явилась Ирма. Вот только зачем?
-Где ты ее оставила?
-В первом зале. Выставку смотрит.
-Проводи ее ко мне, пожалуйста, - прошу свою девочку.
-Да, конечно.
Ерке уходит, а я быстро достаю из сумки круглое зеркальце и принимаюсь убирать следы слез. Надо встретить ее так, будто ничего у нас с Робертом не произошло. Уж она-то меня побежденной не увидит.
-Проходите, - через пару минут Ерке снова открывает дверь и пропускает в кабинет фрау Зейферт.
-Ирма Германовна, - встав из-за стола и сжав перед собой пальцы, приветствую ее так, будто ничего между нами не произошло. Все время вспоминаю мамины наставления. Она с бандитами на равных общалась, а у меня просто мать любимого мужчины, которая меня ненавидит. - Какими судьбами?
-Хотела поговорить с тобой.
Она окидывает придирчивым взглядом мой просторный, светлый офис и останавливает взгляд на урне, куда я выкинула букет от ее сына. Удивленно заламывает бровь, но молчит. И правильно, Ирма Германовна, одно неверное слово и я за себя не ручаюсь.
-Присаживайтесь, - указываю рукой на стул напротив моего стола. - И поговорим.
Она изящно, с гордо поднятой головой садится и смотрит на меня с интересом.
-Что? Рожей не вышла? Не нравлюсь? - отбросив волосы назад, ехидно спрашиваю ее.
-А вы, Индира, очень дерзкая. И решительная, - Ирма как-то слишком снисходительно улыбается. Мне это не нравится. - В этом я убедилась еще в ресторане.
-А вам нужна покладистая? Извините, не по адресу.
-Это я уже поняла, - женщина невесомо проводит тыльной стороной ладони по подбородку. - Как и то, что Роберт потерял голову из-за вас.
-И вы хотите ему эту голову вернуть на место? - посмеявшись, соединила пальцы в замок, защищаясь от нее.
-Вы не знаете, но у них с Гретой…
-Меня не волнует, что у них было с Гретой. Если вы про поцелуй, можете не утруждать себя. я все знаю. Я просто не понимаю, почему вы упорно видите в вашем сыне маленького одиннадцатилетнего мальчика, которого вывозили отсюда в Германию, и не видите, что он мужчина. Настоящий, умный, добрый, справедливый.
-Не вам говорить мне о сыне, - вспыхивает Ирма. - Я прекрасно знаю, какой он и чего мне стоило увезти его из этого города, когда повсюду была разруха. Вы даже не представляете, что значит, прятать своего ребенка от его родного отца, который угрожал его похитить из-за денег на наркотики. Каково это бояться, что ночью ваш муж придет и снова будет бить тебя, а достанется сыну. Вы не знаете, что я пережила, когда Роберт чуть не умер и лежал в реанимации с проломленной головой, а потом из-за этого многое забыл.
Молча кусаю губы, пока она переводит дыхание. Да, я не знаю, каково это защищать своего ребенка. Потому что у меня не было шансов спасти своего.
-Вы правы, я не знаю. Но у нас с вами гораздо больше общего, чем вы можете себе представить. Женщина, которую вы видели в ресторане…вы с ней говорили?
-С ней говорил Роберт. Но я…- она тяжело вздохнула, - все слышала.
-Я не прошу у вас жалости или понимания. Я этого не люблю. Да, у меня нет детей, но мой бывший муж делал со мной почти то же самое, что ваш. И Роберт вам это, наверное, тоже рассказал. И мне странно, что вы, пережившая насилие, говорите мне в лицо такие вещи. Что я вам лично сделала?
-Подождите, тате! Тате!
Дверь в кабинет резко распахивается, а на пороге стоит моя мама, а за ней взволнованная Ерке. Взгляд у моей матери воинственный. Я бы даже сказала убийственный. Я давно не видела ее такой злой и недовольной. Ирма оборачивается и несколько секунд они с мамой молча смотрят друг на друга, а я ничего не понимаю.