-Правда? - растерянно переспрашиваю, а у самой глаза светятся от счастья.
-Правда. Не переживайте так. У меня много пациенток после внематочной и удалении трубы успешно вынашивали, рожали и снова беременели. Так что все будет хорошо.
-Спасибо большое!
Всю дорогу до дома блаженная улыбка не сходит с лица, а рука - с живота. Этот малыш - мое чудо, плод любви даже не смотря на то, что с его отцом нас разделяют тысячи километров.
-Ты скажешь немцу о ребенке? - Инес будто прочитала мои мысли и спросила о Роберте.
-Да, конечно, - отвечаю, не задумываясь и поворачиваюсь к ней. - Он должен знать. Он отец.
-Это хорошо, - одобрительно кивает сестра. - Это правильно. А то знаешь, в детстве с титой смотрели теленовеллы. Так там женщина после расставания начинает с ума сходить: “Это только мой ребенок. Он никогда не узнает о сыне. Он нас предал”, - передразнивает она героинь мыльных опер
-Ну может, если бы он нас предал, я бы тоже так сказала. А Роберт не предал. Скорее, я его очень ранила своими словами.
Ну вот опять у меня глаза на мокром месте. Теперь я хотя бы знаю, что в моей излишней плаксивости виновата беременность.
-Тогда и правда лучше поговорить и все решить. Мы, испанки, знаешь, какие темпераментные, независимые, горячие и очень громкие. Если ругаемся, то не на жизнь, а на смерть! До пожара! Но когда остываем, разговариваем.
-А если к моменту разговора остается только пепелище?
-Значит разговариваем на пепелище, - хитро улыбается Инес.
-И в чем тогда смысл, если все сгорело? - хмыкаю я.
-Смысл в том, что при правильном подходе, если конечно, есть еще, что сохранять, даже из одной маленькой искорки может разгореться новое пламя, - загадочно произносит жгучая испанка, а водитель такси одобрительно усмехается.
День сегодня на радость безоблачный и теплый. Пройдя по залитой солнцем плитке, заходим в дом и слышим доносящиеся с террасы голоса. Приближаясь к панорамному окну, я замираю у дивана и впиваюсь пальцами в его мягкую спинку.
-Индира, тебе плохо? Голова кружится? - обеспокоенно спрашивает Инес, придерживая животик.
-Это он, - еле выдыхаю я, потому как кажется, что весь кислород из легких выкачали.
-Кто? - подняв голову, она вглядывается в собеседника титы и округляет глаза. - Ааах. Это твой Роберт? Там, с титой?
-Дааа, - измученно тяну.
-Что он здесь делает? Как он тебя нашел?
-Господи, я не знаю…
Это он. Он. Мой Роберт. Его профиль его узнаю из тысячи. Закрытыми глазами, наощупь. Когда он спал, или просто лежал с закрытыми глазами, я проводила указательным пальцем невидимую линию, разделяющую его идеальное лицо на две части. Внезапно все те эмоции, которые я несколько недель глушила, вновь вспыхнули внутри, подобно той самой маленькой искорке на пепелище.
Нет, это не сон и не галлюцинация. Мария Кармен и Роберт сидят за круглым столиком, курят и сбрасывают пепел в стеклянную пепельницу. Напротив каждого стоят маленькие чашки с кофе, который так любит тита. Прислушавшись к разговору, Инес бьет меня по плечу и говорит возбужденно:
-Они говорят по-немецки! Я даже не знала, что абуэлита знает немецкий! Пойдем, поздороваемся, - сестра тянет меня за локоть.
-Подожди, - я сопротивляюсь и стою на месте. - Я боюсь.
-Чего?
-Я…я не знаю, - неуверенно отвечаю я.
-Так, чика, - вздыхает Инес и мило морщит нос. - Вон там сидит мужик, похожий на мачо, который сделал тебе bebe (бэбэ - малыш). И раз уж он нашел тебя даже здесь, у титы, то это значит только одно.
-Что?
-Что он тебя любит, тонта (исп.- дурочка). Поэтому ну-ка пошли, - она берет меня за руку и ведет на задний дворик.
-Инес.
-Я ничего не слышу, - бросает мне, а сама открывает прозрачную дверь, ведущую на террасу. - Тита, мы приехали. Ой…оля! (оля или hola - привет). А у нас гости?
Мы с Робертом встречаемся взглядами и все вокруг нас останавливается и рассеивается. Словно и нет этой террасы, абуэлиты, Инес. Молчит старый приемник. И только стук сердца, под которым во мне растет маленький человечек, напоминает мне о том, что все это - настоящее. Не сон, не мечта, а реальность.
Все еще глядя на меня, Роберт поднимается с кресла. Уголки его губ дрожат, а в глазах я читаю столько разных эмоций и признаний, которых, кажется, прежде не знала и не слышала.
-Гости, - довольно улыбается Мария Кармен и обращается к Роберту на чистейшем немецком. Не понимаю ничего, кроме наших с Инес имен.
Роберт говорит что-то в ответ, любопытная Инес только восклицает:
-Тита! Откуда ты знаешь немецкий?
-От любовника, - равнодушно ведет она плечом.