- Я не ставил перед собой задачи уточнить это. Видимо, были какие-то причины, по которым он пришел туда. Может, он пришел на свидание.
- К Татьяне Дорофеевой? - серьезно спросил Каиров. - Едва ли. Он мог встретиться с ней и дома.
Чирков согласился:
- Да. Конечно, не к Татьяне Дорофеевой.
- Хорошо, что по этому пункту у нас общая точка зрения. Но меня интересует, почему все-таки Сизов оказался у трансформаторной будки.
- Товарищ полковник, у Сизова было сто дорог, у нас - одна. И всегда, если подумать, можно найти сто, двести, триста версий, вполне логичных, закономерных, оправданных, по которым Сизов оказался у трансформаторной будки ночью.
- Пожалуй, да, - покладисто согласился Каиров. И повторил: - Пожалуй, да… Вот и давайте искать вариант, тот самый, единственный, верный.
- Нужно ли? - недовольно спросил Чирков. - У меня по делу нет никаких сомнений.
- Спасибо за откровенность.
- Это, пожалуй, самое главное в отношениях между людьми.
- Не самое главное. Но качество важное… Как-нибудь мы выберем свободный вечер, капитан, и поговорим на отвлеченные темы.
- С удовольствием.
- А сейчас можете заниматься своими делами, - неожиданный переход на «вы» будто подстегнул Чиркова.
Он щелкнул каблуками:
- Слушаюсь… Только вот… - Капитан Чирков протянул Каирову связку ключей. - К замку подходит вот этот.
- Спасибо, капитан.
- Разрешите идти?
- Идите.
Чирков четко повернулся, еще раз щелкнул каблуками. Такой лихости позавидовал бы завзятый строевик. Полы его шинели на мгновенье растопырились, словно зонт. Каиров невольно улыбнулся. Потом негромко и спокойно сказал:
- Одну минутку, капитан.
И опять повернулся Чирков, не мог же он разговаривать со старшим, стоя к нему спиной. Но теперь Чирков повернулся, переставив ноги, как обыкновенный штатский человек.
Рука Каирова легла на плечо капитана. И, повинуясь этой руке, словно в танце, Чирков двинулся шаг в шаг с Каировым. Они остановились у стены, против входа. Каиров тихо произнес:
- Есть одно обстоятельство, о котором ты раньше не знал, сынок. Я открою его… Майор Валерий Ильич Сизов, одна тысяча девятьсот пятого года рождения, уроженец города Астрахани, умер четырнадцатого ноября сорок третьего года от ран в батумском госпитале. Нам надо выяснить, чей агент работал здесь четыре месяца по документам Сизова. И за что его бросили под машину. Ясно?
- Да, - так же тихо ответил капитан Чирков, с лица которого сразу исчезло выражение плохо скрытой обиды.
- Что думаешь по этому поводу?
- Сразу и не ответишь… Скорее всего агентура абвера.
- Немцы в Крыму. Вывод кажется правильным… - Каиров сощурился. - Хотя как же быть с батумским госпиталем? Батуми далеко от фронта.
- У абвера широкая амплитуда действий.
Каиров не любил, когда молодые офицеры щеголяли мудреными словами, будто новыми хромовыми сапожками. Он считал, что такая манера говорить равно свидетельствует о недостаточной скромности и о недостаточной профессиональной подготовке сотрудника. Поморщившись, он сказал:
- Так-то оно так… Но диверсионной деятельностью занимаются не только агенты Канариса. Уже два года действует «Цеппелин» - орган главного управления имперской безопасности. В отличие от абвера «Цеппелин» прежде всего интересуется глубоким тылом.
- Они могут действовать совместно, - предположил Чирков.
Каиров сказал:
- По нашим данным, особой дружбы между военной разведкой и гестапо не наблюдается. Но… ворон ворону глаз не выклюет. И координировать свои действия, по логике, эти службы могут вполне.
ВАРИАНТ
Видимо, можно утверждать, что профессия контрразведчика, помимо честного отношения к ней, влюбленности, трудолюбия, требует еще и таланта. Видимо, можно сравнить талант этот с водой, давшей возможность произрасти зерну, брошенному на сухое поле, вспаханное щедро, влюбленно, трудолюбиво.
Кроме личной храбрости, контрразведчик должен обладать еще целой обоймой человеческих качеств. Таких, как принципиальность и наблюдательность, интуиция. Он должен обладать отличной памятью и великой выдержкой. От умения держать себя, быть терпеливым может зависеть исход всей операции, результат труда многих дней и ночей. С остротой журналиста или художника он обязан схватывать детали. И не просто схватывать, но и уметь их сопоставить и сделать выводы, способные запугать врага, загнать его в тупик. Само собой разумеется, что контрразведчик должен быть разносторонне эрудированным человеком. Знание языков, литературы, искусства, техники необходимо контрразведчику, как тиски или напильник слесарю. Контрразведчик должен быть тонким психологом, прирожденным актером, с присущим этой профессии умением скрывать свои чувства. И не только скрывать, но и радоваться, когда хочется плакать, восхищаться, когда естественнее выразить презрение, в гневе оставаться сдержанным и спокойным.