Раздались шаги – судя по всему, идет один человек, правда, из щели в дверце старого шкафа, где я пряталась, вошедшего пока что не рассмотреть. Надеюсь, будет хотя бы хорошо слышно. А еще я от всей души надеюсь, что в этот дом заявился не Карруд.
– Добрый день, господин граф! Искренне рад видеть вас в добром здравии!.. – раздался мужской голос, который мне был хорошо знаком. Да это же господин Солан, стряпчий семейства ди Роминели! Ну да, куда же без этого мерзавца и крючкотвора?! Затем раздался скрип – это стряпчий уселся на стул как раз напротив сидящего на тюфяке человека.
– Не могу сказать того же о вас... – холодно произнес граф.
– Господин граф, я прекрасно понимаю ваше недовольство...
– Боюсь, что понимаете недостаточно. А еще я вновь повторяю, что семья ди Роминели пересекла ту черту, после которой ни о каких договорах не может быть и речи!
– Ах, господин граф, зачем такие слова?.. – голос стряпчего просто-таки источал сочувствие и благожелательность, только вот верить господину Солану я бы никому не советовала, тем более такому пройдохе – обманет, причем с самым доброжелательным выражением на лице. Стряпчий уже много лет верно служит семейке ди Роминели, блюдет ее интересы, а вдобавок сам по себе он та еще скотина!.. – Господин граф, надеюсь, вы хорошо подумали, и пришли к правильному выводу. Все можно решить быстро, полюбовно и к взаимному удовольствию! Вы подписываете документ...
– Если мне не изменяет память, я его уже разок подписал... – холодно усмехнулся граф. – Об этом мы с вами говорили в прошлый раз. Или вы уже забыли наш вчерашний разговор?
– Тогда просто продублируйте свою подпись на этом документе, и в тот же миг вы сможете покинуть это невеселое место!
– Для чего вам нужна еще одна моя подпись? Прежней что, недостаточно?
– Граф, давайте обойдемся без долгих уговоров и непонятных отговорок, которые лишь затягивают время. Свобода так близка, стоит лишь протянуть руку, то есть поставить свою подпись на этом листе...
– У вас есть уже подписанный мною документ, им и пользуйтесь. Или его внешний вид вам внезапно разонравился?
– Господин граф, давайте не будем играть в слова, и изображать недоумение... – в голосе стряпчего была вселенская скорбь. – Мы оба прекрасно знаем, что прежний документ отдала вам Оливия де ля Сеннар, и вы его, скорей всего, уничтожили, так что...
– С чего это вы пришли к такому выводу?
– Давайте не будем играть в кошки-мышки, тем более что очевидное не требует доказательств. Мы взрослые люди, и всегда можем договориться промеж собой. К тому же господ ди Роминели очень интересует, о чем вас расспрашивала эта жестокая женщина, их бывшая родственница, а также им необходимо знать, что конкретно ее интересовало. Более того: семейство ди Роминели будет весьма признательно вам за то, если вы сообщите им, что в дальнейшем намеревается предпринять Оливия де ля Сеннар, а также где она сейчас прячется. Как вы понимаете, после того, как она хладнокровно расправилась со своим мужем, этим благороднейшим человеком, и сумела уйти от заслуженного наказания, семья ди Роминели отказывается давать этой недостойной особе свое имя...
Значит, господа ди Роминели продолжают утверждать, что я сознательно убила своего бывшего мужа. Конечно, было бы странно, если б они вдруг стали заявлять обратное. Что же касается слов стряпчего насчет того, что это почтенное семейство отказывает мне в своем имени, то я просто счастлива слышать подобное. Век бы не слышать о ди Роминели, а заодно и о самой паршивой семейке!
Через все ту же щель в шкафу я старалась рассмотреть стряпчего, но он сидел на старом стуле спиной ко мне. Я невольно прикинула, что мне будет несложно добраться до господина Солана – для этого достаточно лишь распахнуть дверь старого шкафа, которая и без того держится на одной петле. Еще хорошо то, что, судя по всему, стряпчий пришел сюда один – все верно, ему не нужны свидетели того, как он уламывает человека, прикованного к стене, уговаривая того поставить подпись под неким документом.
Меж тем граф лишь покачал головой.
– Как я вижу, круг интересов ваших хозяев весьма обширен. Господин стряпчий, я вам уже ясно дал понять, причем не единожды: никакой подписи вы от меня не дождетесь, а аппетиты к чужому добру надо смирять, потому как жадность до добра не доводит. Кроме того, ваши действия вызывают отвращение: похищение аристократа, лишение его свободы и принуждение к подписанию невыгодного для него документа... Вы же стряпчий, знаете законы, и понимаете, чем все это может грозить, в том числе и лично вам.