– Он защиту ей обещал...
Бэй не понял, откуда доносится голос – от камня или из приоткрытого рта ведьмы.
– Кто?
– Ро… – камень выкатился из скрюченных пальцев, развалившись на три части, и когда Бэй перевел взгляд на лицо Роксы, ее глаза были закрыты.
* * *
– Ана? – тихий заботливый голос звучал над самым ухом.
Она покачала головой.
– Я – сама.
– Уверена?
Вместо ответа Ана протянула вперед руки, в которых сжимала янтарное сердце. Она стояла с Наследником у раскрытого окна, глядя на освещенный яркой Второй луной парапет.
Разжались пальцы, камень полетел вниз.
Ве-е-чность... падал он. Вечность.
Звон был как от падения хрусталя, а не камня. На короткое мгновение на земле вспыхнула яркая оранжевая звезда и рассыпалась на тысячи ослепительных искр. Совсем некстати Ана вспомнила сказку о Снежной королеве и подумала, что бы это значило – получить янтарный осколок в сердце?
Руки Ларса были теплыми и очень правильно ощущались на ее плечах. Избранница прислонилась к груди Наследника.
После казни ведьминого камня они оба оделись. Ларс накинул рубашку, Ана сменила пеньюар на закрытое ночное платье. Настроения на страстную ночь больше не было.
Ана чувствовала внутри себя пустоту... ей было холодно. Это же не осколки ведьминого сердца? Конечно, нет. Все искры разлетелись далеко у земли, ни одна не поднялась в воздух.
– О чем ты промолчал за ужином? – спросила она.– Почему задержался?
Ларс помедлил, принимая решение. Прижал девушку к себе, словно хотел укрыть.
– Прибыли наблюдатели, а с ними посланник от Магистров. Каменный крест проявился.
– Мадигве, – прошептала Ана, и потянулась к Наследнику, желая спрятаться. – Не уходи, – попросила она, понимая, что не хочет остаться одна.
Ларс взял ее на руки и отнес к кровати. Лег, привлекая к себе. Ана положила голову ему на плечо и думала, что долго не заснет, но почти сразу провалилась в сон без сновидений.
10.Бэй
10. Бэй
С рассветом вернулось душевное спокойствие.
Внутри Кобейна что-то изменилось. Как будто отпустила натянутая струна, терзавшая долгие месяцы. Помешательство вчерашнего дня стало его личным пределом. Чертой, переступать за которою уже нельзя, потому что потеряешь себя безвозвратно. Не ведая того, Рокса излечила его. Правда, цена лекарства оказалась слишком высокой.
Чужое несчастье или внезапное столкновение с насильственной смертью играет роль форсированной перезагрузки жесткого диска: прочищает замусоренную ненужной информацией память, форматирует места в хранилищах для более эффективного использования, перезапускает программы, стимулируя их плавную работу.
То же произошло и с ним.
Пока Бэй осматривал дом ведьмы в поисках следов, звал соседей, помог найти подводу и заплатил кузнецу, обещавшему похоронить Роксу, в его голове происходила переоценка событий последних месяцев и их анализ. Оформлялось решение оставить прошлое вчерашнему безумному дню и идти дальше.
Конечно, он почувствовал пустоту. И боль никуда не делась, но стала глухой, спряталась в глубине души, отлепив цепкие пальцы от сердца. Отформатировалась в нужное место.
Этому расставанию пришло время случиться. Стало неважно, упрямство или самолюбие твердило, что Великолепный Бэй не проигрывает, и мешало принять очевидное – Ана была болезнью, наваждением, ошибкой.
Она – не его судьба.
У Кобейна всегда хватало сил и характера принимать трудные решения и обрезать концы уходивших без него в плавание кораблей.
Да, пустота была иной, чем при расставании с Кариной или Тарой. Но и чувства были другими. Теперь внутри зияла черная дыра, и нужно было вспомнить, что один – это... одинок. Ко всем тванским Теням, он был одинок, как служебный пес, случайно севший в поезд и оказавшийся далеко от дома.