И оценила получившийся результат.
– Щетину отрастим обратно. Цвет лица получился неровным. Некрасиво.
Бэй не сдержал усмешки и получил в руки пузырек с дорогостоящим маслом всерастейки.
– Намазывай свои щеки сам. И расскажи мне, Бэй, личный раб Рассветной принцессы, где твоя жена?
Черты красивого лица снова плыли перед его взором волнами неровной поверхности, вызывая приступы раздражения и злости.
– Это не закрепленный брак Шахди.
– Ай-яй-яй, – Рассветная присела за стол с пером в руке и принялась что-то писать на листе бумаги, при этом она раскачивала головой и роняла укоры: – Убежал волк от красавицы? Так ей, глупой, и надо, таких, как ты, на Шахди не поймаешь.
Почти поймали, хмуро усмехнулся Бэй, а Кайра сначала отдала записку слуге, потом застыла рядом с Кобейном с коробочкой, полной бесцветного порошка.
Несколько легких прикосновений к запястью. Стойкий аромат китайской розы, от которого кружилась голова. Или это от голода? Потому что кроме фруктов Бэй ничего не ел уже полтора дня. Но запястье стало чистым, и он не сдержал выдох облегчения.
– Освободила тебя от оков, – самодовольно произнесла принцесса и улыбнулась так ярко и солнечно, что Кобейн едва сдержался, чтобы не улыбнуться в ответ. – На моих вещах должны стоять только мои метки.
Зеркало кри-во-е...
И зеркала оставались кривыми, уродуя все до неузнаваемости, когда Рассветная кормила Бэя за ужином из ложки супом и смеялась, пока из его глаз сыпались злые искры. Потом она заставила его ухаживать за ней. Кобейн стоял с кувшином у ее плеча, и принцесса снова громко смеялась, если он лил воду мимо бокала.
После ужина, дав Кобейну время прийти в себя, Кайра взяла в руки невидимый молот и, глядя на почерневшее небо за окном, разбила вдребезги все зеркала. Ее черты разлетались вместе с ними на острые осколки:
– Ты готов. Осталось только клеймо раба.
Бэй вздрогнул и тоже повернулся к окну, хватая ртом прохладный ветер, залетевший через открытые створки.
Последний месяц Мелкая поднималась все позднее, и на несколько часов над Долиной высыпались незнакомые звезды, свиваясь в странные созвездия. Над миром Долины не текла млечная река, а плескались глубокие озера. Утонуть бы в них.
Рассветная развернулась к Кобейну:
– Я дам шанс Карьерному Волку остаться без позорной метки. Лиар – мой личный телохранитель. Он из племени горцев, живущих рядом со священными горами Ташида, за каждого своего воина их старейшины приносят клятву Рассветным королям. Лиар дважды позволил себе вольность и почти ослушался меня. Я вправе требовать от него поединка чести. По законам его народа они проводятся в черные ночи или с завязанными глазами. Воины сражаются внутри круга без оружия и одежды. Их тела обмазываются святящимся овечьим жиром. Тот, кто первым вылетит за круг или не сможет подняться на ноги, когда взойдет Вторая луна, проиграл.
Кайра не мигая смотрела на Бэя, и ее глаза казались ему непознанными вселенными. В руках принцессы была невидимая трубка с повисшим на ней пузырем горячего стекла.
– Победитель станет моим телохранителем. Побежденный получит метку раба. Ты согласен, Бэй? Я не приказываю.
Принцесса предлагала Кобейну отлить новое зеркало. Или проиграть.
– Да, – глухо отозвался он.
– Тогда я покажу тебе место поединка.
Кайра быстро прошла на балкон.
Внизу, на месте испорченной Кобейном клумбы, темнел ровный круг метра три в диаметре, обозначенный светящейся веревкой.
– Лиар ждет внизу, тебя проводит слуга. А я буду смотреть на вас с балкона.
11. Ана
Разбить янтарное сердце было правильным решением. Яркая вспышка и горящие светлячками осколки еще преследовали Ану несколько дней во снах, но днем она чувствовала себя намного спокойнее. Слишком много взлетов и падений пришлось пережить в тот день, когда она обретала и теряла надежду, закончив слишком яркими видениями. Камень едва не лишил ее разума. И пусть теперь в душе свербела пустота, она скоро заполнится. А неудачная близость, перешедшая в приятный и утешающий совместный сон, сблизила Ларса и Ану, как никогда. Избраннице было тепло и спокойно рядом с Наследником. Он вмещал для нее Вселенную, подарил ей два мира, и находиться в его руках казалось правильным. Когда утром следующего дня Ларс вылезал из окна спальни, Ана счастливо улыбалась ему вслед и верила, что их ждет счастье.