Чем дольше хозяйка и раб находились вместе, тем больше становилась свобода раба. Кайра хоть и не отпускала Кобейна от себя, но все чаще находила время, чтобы следовать туда, куда хотел идти он, или обращалась к нему на равных.
– Твой камень следующий, – принцесса поворачивалась к Бэю, улыбнувшись в предвкушении, и отходила в сторону, оставляя его перед круглым столом, на котором росла сложная мозаика из камней.
Они часто приходили вместе в комнату Настроений, павильон с прозрачной стеной и стеклянной крышей, выходившей на зеленый и аккуратно подстриженный сад. Сама комната была северным лугом, торопливо взорвавшимся яркими красками скоротечного лета. На полу стояли широкие плошки с цветущими травами и корзины с камнями и кусками разноцветных металлов. На высоких круглых столиках Рассветная составляла мозаики.
Комнату Настроений придумала ее мать, Королева Ксана, но для принцессы это место оказалось ее собственным Тибетом, местом, где Рассветная искала покоя и освобождения от тяжелых эмоций и могла побыть собой, складывая из камней музыку.
Кобейн почти не слышал звуков или они не складывались вместе, похожие на шум оркестровой ямы. Зато он увидел разноцветные линии, потом заметил связи между ними и увлекся виртуальным тетрисом, придумывая за спиной принцессы новые, заметные только ему комбинации для выкладываемых ею камней.
Однажды в священных горах Кайры было беспокойно, Бэй не мог понять, что его раздражает все сильнее, пока не увидел в мозаике, над которой работала Кайра, один кристалл, который «мешал». Он был не на своем месте, нарушая связи между разноцветными линиями, связывающими кристаллы. К тому моменту клетка Личной зверушки Принцессы уже стала просторной, в ней можно было свободно двигаться, а еще – подойти к столику и убрать неограненный селестит. Задуматься на мгновение и положить его в новое место, которое соответствовало бы геометрическим представлениям Бэя.
Кайра хотела сначала возмутиться, но потом прислушалась и улыбнулась, посмотрев на Кобейна.
– Это забавно, – сказала она.
В оливковых глазах заблестело знакомое выражение – смесь лукавства и искреннего интереса.
С того дня хозяйка и раб выкладывали мозаику вместе, по очереди подбирая камни. Это стало очередной забавой и времяпровождением не наигравшейся в куклы девчонки с грузом в целое королевство на плечах.
Потом, во время заседания с распорядителем по водным ресурсам, Кайра заметила внимательный взгляд своего телохранителя. И вечером в спальне показала Бэю чертежи системы распределения и очищения воды в столице. Кобейн вырос в Голландии, стране, где знали, как управляться с водой, когда ее много, но также, что делать, когда ее мало. У него было всестороннее образование и знания технически развитой цивилизации. Он дал несколько советов, и Рассветная их услышала!
– Как только вернется Мирн, ты будешь работать с ним, – объявила Кайра.
И стала все чаще следовать дорогами, которые предлагал ее раб.
Например, под обманкой побывала с Кобейном в пекарне Саранчи, и скоро у Дары появился очень крупный заказчик – королевский двор, и ей пришлось искать себе двух помощников.
Так хозяйка и раб превращались порой в партнеров.
Настал момент, когда Кайра сказала вслух то, что знала с самого начала.
– Мне докладывали, что Карьерный Волк был сильным Проводником. Я – сильный Искатель. Попробуем работать в паре.
Бывшие помощники Рассветной тоже перешли в стан врагов и завистников Кобейна, а он был рад снова ступить на прозрачную волну, уносясь на ней, разрывая пространство и наслаждаясь чувством небывалой свободы – изысканного чувства для раба.
Познав грани дара Звезды, которая считалась талантливым Искателем, Бэй был впечатлен возможностями Кайры. Она слышала зов камней, как ее мать, но часто искала те, что приходили к ней во снах или видениях. Это случалось иногда раз в неделю, иногда – в две, а иногда и несколько дней подряд.
Если Рассветная и была впечатлена способностями своего нового партнера, то скрывала это. Зато разрешила Кобейну каждый раз, когда рядом с местом, куда они перемещались, находилась группа Изгоев, искать с ними контакт. Бэй загорелся желанием найти среди Неприкосновенных выходцев с Земли, о которых говорил Истинный – тех, что случайно проходили сквозь швы. Подобные люди не были холстами МондриАны и, попав в Долину с чистыми спинами, могли оказаться только среди безродных, запоминаясь странностями поведения и незнанием языка. Посещая ветхие поселения в поисках землян, Кобейн напоминал себе застрявшего на чужбине туриста, замученного ностальгией, и изнывающего от жажды услышать родную речь.