Разве сможет Ана допустить, чтобы ясновидящую казнили?
Но это означало – занять ее место на плахе? В башню к Теням идти было легче, потому что не осталось времени для сомнений, и не предлагалось целой площади, полной зрителей, собравшихся поглазеть на казнь почти-принцессы.
Может, все-таки остаться сидеть на скамье подсудимых, задыхаясь от чувства вины и унизительной радости, пока эту черноволосую и голубоглазую девочку потащат на плаху? Только этим дело не закончится. Шахрейн заставит Ану присутствовать на казни, под осуждающими взглядами толпы. Как бы жители Закатной ни относились к Избраннице, ее малодушие они не примут. Наследнику будет лучше публично отказаться от нее после этого.
Ох, Ана, Ана… тяжелая у тебя от дум голова...
И будет подушкой пропахший сотнями смертей пень. И острый топор палача закроет небо. Не умереть бы от страха, пока дождешься конца... Хорошо , если бы получилось.
Зубастые акулы страха плавали в душе Аны.
Так они и сидели до самого вечера, гадая, кому из них двоих уготовлен кровавый постамент – наставница и ее подопечная.
– Не будет этого, – к ночи Ана перебралась на кровать к Кимико и прижала девочку к себе. – Я не ясновидящая, но ясно вижу, что ни тебе, ни мне голову не отрубят. Нас не сожгут и не закидают камнями. Все будет хорошо.
А потом стала рассказывать истории из детской книжки, что читала в селении контрабандистов. В том числе и про самонадеянную Пипу, которую проглотил аист.
* * *
Первой во дворец вернулась Магда, всего за пару часов до заседания.
Появилась в комнате с решетками.
– Король – это плохо управляемое стихийное бедствие, стоит мне оставить его одного, – проговорила она. – Ничего, девочки. Мы еще поборемся за ваши головы.
Походила из угла в угол, ничего не спрашивая, только бросала в сторону заключенных полные вопросов взгляды. Застыла на пороге и произнесла, протыкая Ану металлом в голосе:
– А если ничего не получится... Жди моего сигнала. Сама завела себя и нас в эту безобразную ситуацию, тебе и отвечать за свои ошибки. Нужно еще решить, что короне выгоднее – оскверненная невеста, которую уже не отмоешь от слухов, или благородная мученица и Кайра вместо нее в Избранницах.
Проговорила то, что Ана уже успела надумать себе сама, и вышла, громко хлопнув дверью.
– О чем она? – забеспокоилась ясновидящая. – Королева будет решать, кому из нас идти на казнь?
– Не будет казни, – рассердилась Ана.
Сердилась и сердилась она еще целый час до начала заседания, а теперь сидела вместе с Кимико на балконе подозреваемых, и слушания уже начались.
Ларс вернулся как раз к тому моменту, когда Шахрейн зачитывал документ о попечительстве. Наследник побелел под цвет своих волос, застыв на мгновение и забыв, куда направлялся, а потом пошел к скамье, на которой сидела Королева и несколько приближенных короля.
А взгляд Аны тянулся к балкону напротив. Минут пятнадцать назад на нем появились три человека, скрытые плащами. Ана не могла объяснить, что чувствовала – какую-то странную потребность поворачиваться в их сторону и смотреть. Медом, что ли, там было намазано… Карским.
Как только Наследник занял свое место, один из троих на балконе сбросил капюшон, и все увидели наследную принцессу Рассветного королевства. Кайра, как всегда, была утренне-прекрасна: золотая диадема поддерживала волны пшеничных волос, открывая высокий лоб, умелый макияж подчеркивал красивый рот и делал более выразительными глаза. Принцесса казалась еще более женственной, еще более привлекательной. Еще бы! У нее теперь есть фаворит, с которым Кайра не разлучается ни днем, ни ночью – вот что вспомнила пока еще Избранница. Наверное, тот самый, что застыл справа от принцессы. С другой стороны от Рассветной стоял Мирн, и Ана расцвела счастливой, совершенно неуместной для подсудимой улыбкой. Но как же здорово видеть друга! Он выглядел серьезным, сердитым, хмурым – это ему совершенно не шло!
Рассветная наклонила голову в сторону своего спутника. Он был широкоплечим и на полголовы выше Мирна. Это из-за него Ану тянуло смотреть на балкон. С каждым мгновением все сильнее.