Бэй и ключ Закатных видел. Недоделанный. Если сейчас оставить все как есть, то через несколько минут Кобейн войдет вслед за своей хозяйкой в прозрачный Лабиринт. Хотя, может, этого и не понадобится? Если Закатные не откроют до конца дня проход, то Отбор закончится уже на этом поле, все отправятся по домам, и Недоразумение это сероглазое наконец-то выспится.
Бросив быстрый взгляд в сторону Наследников, Бэй дождался легкого порыва ветра и, воспользовавшись им, бросил к ногам Аны платок с завернутым в него камушком для утяжеления. И сразу же громко сказал:
– Ветер.
Поднялся и пошел к Тайне.
Ана затаилась у его ног испуганным котенком, пока Бэй быстро изучал рисунок ключа, потом встала рядом, расправив спину и плечи, и подняла голову. Кобейн видел этот жест в зале суда, когда Избранница объявила о своем праве на казнь. Кажется, так Тайна смотрит своим страхам в глаза, и значит, сейчас он был ее страхом.
– Платок улетел, – снова громко сказал Бэй, а сам считал зеленые крапинки в серых глазах, и ловил себя, чтобы не утонуть в них, опьянев от аромата тела Аны. Так близко они не были с того самого момента, как Тайна сбежала от него на Майорке.
Кобейн присел, вроде бы как за платком, а сам быстро взял нужный камень и положил его почти на место, так же быстро поднялся, и, не глядя на Тайну, пошел обратно собирать вещи. Теперь она догадается, как закончить рисунок. Ставить аметист сразу на правильное место было нельзя – открылся бы проход, и помощь Кобейна стала бы заметной и Кайре, и Наследнику.
Бэй шел к вещам и улыбался.
Ему понравился рисунок Закатных, он увидел в нем что-то, очень похожее на чудо-юдо, которое сделала Ана на стекольной фабрике.
Все-таки она молодец, если почти составила ТАКОЙ ключ!
Пока Закатные открывали проход, Бэй сидел рядом с Кайрой напротив Лабиринта и ждал.
– Лабиринт будет испытывать нас по отдельности, – готовила его Рассветная. – Для каждого из нас духи приготовят что-то особое. Выкопают из души самые большие страхи и заставят столкнуться с ними. Так что будь готов ко всему. А еще Лабиринт растащит нас в разные стороны, чтобы проверить настройки друг на друга. Закатные закрепляли свою связь через Око.
Кайра потянулась к тонкой цепочке у себя на шее и достала из одежды кулон в виде маленькой капли из желтого бриллианта.
– Это Утреннее Солнце, изначальный камень моего рода. Он тебя уже знает. Я настраивала вас друг на друга во время наших поисков и переходов. Но это тоже поможет.
Принцесса взяла камень губами и впервые переступила невидимую черту, прижавшись к Бэю. Губы Рассветной имели вкус черешни, бриллиант стал косточкой, вокруг которой сплетались языки. Бэй даже не подумал отстраниться. Какой смысл? Если для закрепления настройки нужен этот поцелуй, ему прикажут. Зато само собой подумалось, что Закатные закрепляли связь через Око. В голову полезли картины голой груди Тайны, голой спины Наследника… Злую радость вызывало только то, что целоваться с перстнем Кардинала было бы неудобно.
Хриплый кашель Аны сопровождал звуки открывшегося прохода:
– Сильный ветер, песок...
Когда Кайра отстранилась, пряча подвеску у себя под одеждой, ее глаза блестели, блестели влажные губы…
Два дня назад Бэй верил, что поцелуи Рассветной такие же сладкие, как и те, которые он не мог забыть. Но теперь было поздно, он уже увидел Тайну, вдохнул ее отраву. Кобейну не нравилась черешня, в ее сладости не хватало горечи олеандра.
Собачке Павлова замкнули рефлекс на другие губы.
* * *
Ничего она больше не понимала.
Ни в себе, ни в нем.
Иногда Ане казалось, что она различает знакомое тепло в солнечных глазах. Или то, что они темнеют, когда она касается Ларса или еще больше – целуется с ним. Ана даже делала это специально, лишь бы увидеть искаженное лицо Бэя и думать, что небезразлична, если может причинять такую боль.
Или делала назло.
Потому что видеть Кайру и Бэя вместе было невозможно. Один массаж в зале суда, на потеху оставшимся зрителям, чего стоил! Кормление это из рук или затяжной поцелуй перед тем, как исчезнуть в Лабиринте!