– Кто пытается вернуть кристаллы в Долину? – прервал ее мысли Бэй.
– Магистр, которого в Храме считают погибшим. Тот, что забрал меня. В Карьере его зовут Отшельником, – она ответила, не поднимая головы. – Рок.
Это был не праздник ее свободы, а триумфальный поход против самоуверенного Бэя, которого за короткий разговор удалось удивить третий раз.
– Но... Ана... Рок... Он же опасен.
Ей только осталось рассмеяться в ответ.
– Он причастен к смерти в семье Кимико.
Ана знала даже это и кивнула. Потом добавила:
– Я нужна ему живая – как нить гобелена. Рок мечтает, чтобы рисунок сложился, исполнив предсказание Ткача.
Попав внутрь частного самолета, Ана немного растерялась. И от того, что ее ждала встреча с самим олигархом, в сейфе которого она когда-то покопалась, и от того, что она могла через пару часов оказаться на Майорке. Самом счастливом месте на Земле. А еще рядом с домом Адроверов лежала в тайнике краска жрецов, и Ане нужно было принимать решение.
С видом знатока Кобейн развалился в кресле, потом полез в шкаф у себя за спиной за пакетиками чипсов и орешков. Бросил один из них Ане, пока она считала до двадцати и дышала, успокаивая волнение.
– Боишься встречи с хозяином самолета? – улыбался «воздушный шарик» Бэй. Зачем только сел в самолет? Летел бы на Майорку рядом с ним!
– Ты знаешь мой самый большой страх, – Ана не была настроена на шутки. Она уже досчитала до двадцати и начинала обратный отсчет. – Я всегда боялась потеряться. Но теперь я знаю, что справлюсь даже с ним.
Заработали моторы, а на телефон Бэя, лежавший на столике прямо перед Аной, пришло сообщение от Кайта:
«Позвони. Срочно!»
Бэй еще не увидел его, занятый поисками напитков в шкафу, и Ана решилась:
– Я могу освободить тебя от метки Добровольного подчинения, если у меня будут чернила, которые я спрятала в саду Адроверов.
– И ты только сейчас об этом говоришь? – Бэй развернулся так стремительно, что смахнул на пол собственный телефон.
– Мне нужно было время.
На самом деле оно ей нужно и сейчас. Ана так и не придумала, что сделать.
– А если ты мне нарисуешь еще какую-нибудь подчиняющую метку?
– Сам решай, доверять мне или нет, – бросила она и отвернулась к иллюминатору, чтобы Бэй не заметил ее сомнений, пока поднимал свой телефон.
Не заметил. И стал сразу звонить.
Маленькое пространство самолета усиливало звуки или это Кайт так сильно кричал, но Ана услышала каждое слово.
– Карина... – рыдал этот невысокий мужчина со светло-голубыми глазами. – Ты был прав, Бэй. Я дурак. Не нужно было вам встречаться. Она... после... Она была вместе с Тажинским во время аварии. Бэй! Она в коме! С переломом позвоночника. Бэй...
Ана отвернулась, пытаясь закрыться от чужого горя. Но сколько ни отворачивалась, все равно ловила слова торопливых разговоров, а память подсовывала ей отрывки выступлений Волжской. Увидев Карину рядом с Бэем, Ана не удержалась и нашла в интернете информацию о фигуристке, посмотрела в ютубе записи ее программ, чтобы понять, кто эта женщина.
Она оказалась Скользящей – на льду, легкой и чувственной, яркой и нежной, любой, какой требовала от нее музыка и хореография танца. Очень талантливой.
Невозможно было представить спортсменку, мастерски владевшую своим телом, неподвижно лежащей на кровати с переломанными костями и приговором к инвалидности.
Страшно было смотреть на Бэя. Он чувствовал себя виноватым в том, что случилось. Натаскавшись груз вины, Ана узнавала потерянный взгляд, направленный в окно, и могла даже чувствовать вес плиты, придавившей широкие мужские плечи. Исчезла легкая и светлая улыбка, с которой Бэй не расставался даже в доме Келли. Осталось бледное лицо и глаза, в которых потухло солнце.
Когда хозяин самолета по телефону начал настойчиво предлагать свою помощь, Бэй не отказался. Он сухо поблагодарил Гашика и прилип к иллюминатору, за которым было только небо. Внизу по пушистому морю из облаков скользила крылатая тень.