Красивая, яркая, дерзкая, вызывающая женщина…
Бэй вспомнил, кого она ему напоминала, особенно в этот момент – Шерон Стоун из фильма «Основной инстинкт». Не столько лицом – черты Тары были резче, сильнее выделялись черные стрелы бровей, привлекала взгляд необычная прическа – но женщина была похожа на героиню фильма вызывающим прищуром глаз и тем, как приоткрывала в легкой усмешке свои чувственные губы. Звезда соблазняла, предлагала себя, в ней не было ни капли стеснения, и она фонила сексом, в котором все разрешено.
– Тара, я хочу искупаться, – голос Бэя все-таки сорвался в приглушенный хрип. Сложно в подобной ситуации молодому здоровому мужчине оставаться равнодушным. – Отойдешь за выступ?
– Отойду, – с насмешкой сказала Звезда, поднимаясь. – Стеснительный.
Бэй подождал, пока Тара скроется за выступом скалы, и быстро разделся. Зашел в воду. Озеро было небольшое и неглубокое, но очень чистое. Если рядом с берегом ноги поднимали облачка ила и песка, то ближе к водопаду лежали крупные камни. Вода поднялась по пояс. Когда тела коснулись первые брызги, Кобейн нырнул, подплыв ближе к стене, и медленно поднялся прямо под шумный поток. Замер, упираясь руками в прохладную стену. Жесткие струи били его по плечам и спине, заливали лицо, заставляя держать закрытыми глаза, растягивали по плечам отросшие волосы.
Бэй отдавал потоку всю боль и тревоги последних месяцев, превращался в камень, в воду, в звон разбивавшихся капель.
Наслаждение! Запретный плод в царстве песка и палящего солнца.
Тонкие сильные руки коснулись его плеч неожиданно, поспешно обвились вокруг талии. Напряженная женская грудь прижалась к ставшей чувствительной коже спины. Уверенные, умелые прикосновения ладоней и горячих губ не давали Кобейну опомниться, пробуждая инстинкты тела, давно не знавшего женской ласки.
Та-а-ара. Звезда! Женщина-вызов, дерзкое наслаждение без границ. Он обязан ей жизнью. У него есть долг перед ней, так откровенно жаждущей близости. У нее сильное и упругое, как пружина, тело.
Тара поднырнула вперед, скользя ладонями по коже Кобейна, и выпрямилась между его рук, упиравшихся в камни, обвила его за шею, уже спереди прижимаясь всем телом, едва не царапая застывшими в твердые горошины вершинами груди. И накрыла его рот своим, издав торжествующий стон. Ее губы были как вода с лимоном для умирающего от жажды...
Как…
Бэй оттолкнулся от стены и отодвинул от себя Звезду.
– Остановись.
– Зачем? – Тара схватила его за плечи, удерживая с почти мужской хваткой.
– Я... – слова давались с трудом. Остановиться было трудно. Но иначе Бэй не простит самого себя – за Ану, за Тару, к которой не испытывал ничего, кроме благодарности и уважения. – Я несвободен.
– Ты ничего не помнишь из своей жизни до Ущелья.
– Ее – помню, – Бэй снял руки Тары со своих плеч и нырнул, с разворотом уходя с головой в холодную воду, чтобы остудиться. Быстро вынырнул и сразу пошел к берегу, к вещам.
Звезда молча последовала за ним из воды и стала не спеша одеваться. Она натягивала рубашку на мокрое тело, ничем не показывая раздражения или обиды. Только усмешка на ее лице была неровной.
– Даже если ты не хочешь быть вместе как мужчина и женщина... пока. Мы могли бы вдвоем разрешить проблемы поселения. Ким с ними не справляется. Рукав всегда считался нашей территорией, мы выходили в него, даже когда он кишел Тенями, как шерсть бездомной собаки вшами, – говорила Тара, натягивая узкие штаны. – Ты же видишь, что происходит теперь, когда приток стал более безопасным? В Карьер слетелось слишком много желающих отцепить лакомый кусок. Наступает время сильных лидеров. Ким неплохой староста, хороший Искатель, но он не сможет защитить нас от той же банды Старка. И тем более – удержать Рукав.
– Тара, извини, это не мое дело.
– Ты не сможешь остаться в стороне, я тебя хорошо изучила.
– Я скоро уйду из селения.
– Почему? Разве тебе плохо с нами?
– Мне нужно возвращаться.
– К ней? – впервые в голосе Звезды звучала презрительная усмешка. Оскорбленной женщины.
– И к ней тоже.
– Кто она, Поцелованный? Каким именем она тебя зовет?
Бэй покачал головой, поднимаясь.