А вот и Тара, застывшая за спинами людей с маской боли на лице.
Сквозь толпу протискивались люди с нашивками на рукавах с изображением скалящихся собачьих голов – не иначе как местная полиция. Бэй это уже проходил – сейчас с его спины потянут рубашку, открывая знаки. Начнут задавать вопросы. Он прикинется Поцелованным. Как в прошлый раз.
Только в этот что-то пошло не так. С полицейскими появился лысый жрец, он протянул в сторону Бэя какой-то бледный, плоский камень. А потом толпа взорвалась ненавистью, с еще более явным презрением, чем к желтым пятнам Изгоев. И вот уже полиция защищала Кобейна от пинков и тычков столпившихся вокруг людей. Рубашку с него сорвали, оставляя голым по пояс. Заломили назад руки, сцепив долинными наручниками. Посмотреть бы, какие они?
И повели с площади.
Он. Ничего. Не понимал!
Как если бы снова оказался в Долине впервые.
Люди вокруг кричали о знаках, шипели и плевались ему в лицо и под ноги:
– Неприкосновенный! Изгой!
Но у Изгоев нет меток на спине!
Бэй оглядывался по сторонам в поисках Тары, надеясь, что она даст ему знак.
Звезда протиснулась сквозь кипевшую ненавистью толпу и закричала:
– Твои! Татуировки… наносил жрец? Кто? Кто тогда?!
Бэй усмехнулся, теперь не имело смысла скрываться перед ней, и шевельнул губами, не издав ни звука, но Тара поняла.
– Она погубила тебя, слышишь! Стерва погубила тебя!
* * *
ЗреЛиЩем... Кобейн был для этого мира зрелищем. И кормом для крыс, которых в яме, где он сидел с еще двумя пленными, оказалось достаточно, чтобы обеспечить бессонную ночь.
На плахе, так неожиданно появившейся в расписании на ближайшие дни, Бэй собирался стоять ровно, а на обгрызенных ступнях сделать это будет непросто. Вот и приходилось сражаться с мерзкими животными, дергая ногами и наугад раздавая пинки, в надежде попасть по наглому хвостатому телу. Побили Бэя хорошо – до ссадин, рваных царапин, до расквашенного и наверняка сломанного носа, так что пот смешался с запахом крови, превратившись в наркотик для местных крыс. Они дурели и лезли из темноты на Кобейна и двух его соседей по несчастью со всех сторон.
С площади Бэя увезли в тележке, забросив на нее мешком, а через пол часа пути выгрузили в маленьком городке в земляную яму, прикрытую сверху тяжелой решеткой.
В яме он познакомился с Гарием и Соком, а за бессонную ночь успел выяснить собственную судьбу.
Если повезет, то завтра, иначе – после еще одного дня испытаний жаждой и изнурительной жарой – всех троих казнят на городской площади без суда и следствия. Заливать их грязной кровью площадь столицы не стали из-за Закатных. Не дотянули Бэй, Гарий и Сок до статуса показательной казни, достойной внимания высоких гостей.
Гарий попался на перекупке ведьминых камней. Не тех, что привезли люди Кима, но, похоже, тоже из Рукава.
Сок – на продаже подделок жемчужных желаний, местного наркотика, превращавшего жизнь на несколько часов в чудесный сон. Но от конфеток Сока люди на несколько часов прилипали к выгребным ямам. Он что-то перепутал в этот раз, пока намешивал тесто, и так глупо попался!
Бэя собирались лишить головы за то, что знаки на его спине не наколоты или не закреплены жрецом, а это считалось страшным преступлением в Долине. Изгои с чистыми спинами влачили жалкое существование, промышляя разбоем или надеясь на чудо, что кто-нибудь возьмет несчастного в род. Решившись нанести себе липовые татуировки, они улучшали свою жизнь, но только до тех пор, пока не попадутся во время проверки. Тогда все. Приехали. Плаха без суда и следствия.
Подделка нательных документов каралась в Долине смертью.
Ана спасла – Ана погубила...
В первый раз Бэю повезло, потому что когда его скрутила полиция, в Ветке не оказалось странствующего жреца, чтобы проверить законность метки. Зато не повезло теперь.
Сражаясь с крысами, он смеялся, если удавалось подбросить одну из них в воздух, наслаждаясь в темноте писком верного солдата Мышиного короля.
Не хватало наточенных коньков.
Бред...