Смесь строгого и легкомысленного ...
Не то чтобы Ана увлекалась парковым дизайном, но во время долгих недель ожидания последнего перехода она смотрела альбомы на эту тему, готовясь вернуться в дом прабабушки Ларса.
– Позволите? – голос Трева вывел Ану из воспоминаний.
Начальник охраны подошел к ней поближе. Мужчина, спасший Избраннице жизнь, был среднего возраста, высок, с открытым лицом и внимательными глазами, смотревшими из-под густых бровей.
– Позволите? – повторил он со следами легкого смущения на лице. – У моих родителей большая ферма по разведению лошадей. И дед этим занимался, и прадед. Хотя дар заклинателей в нашей семье передается по женской линии, но и мы, мужчины, чувствуем ауру животного. Я знаю, у вас были лучшие учителя, но все-таки хотел предложить попробовать вместе, ну... – смущение, такое неподходящее облику Начальника охраны, заливало его лицо румянцем. – Предложить с конем вашим наладить отношения.
Ана прикусила губу, чтобы сдержать улыбку, слишком забавным казался в этот момент обычно невозмутимый королевский офицер, и согласилась. Протянутую руку помощи не бьют, особенно если она исходит от человека, заслужившего доверие.
Через полчаса Избранница стояла рядом с конем шоколадной масти. У него на боках были светлые разводы, как если бы в кружку темного какао плеснули немного молока.
В Долине животным часто давали имена камней, и этот жеребец не был исключением. На королевской конюшне Опал славился самым спокойным нравом после престарелой кобылы, на которой Ану учили ездить верхом. Медлительная и полуслепая Танка не подходила для визита к Рассветным. К тому же, кобыла могла просто не пережить дорогу и двойной переход, потому для Избранницы взяли Опала. Но до сих Ана побывала в седле лишь в объятиях Наследника.
– Опал вырос на королевских конюшнях и ничего плохого в своей жизни не видел. Спокойный конь, без страхов, запрятанных в ауре, без теней в голове, – мягко говорил Трев, придерживая жеребца за удила.
– Почему же он на меня так смотрит? – Ана стояла рядом с Начальником охраны и боролась с желанием сделать шаг назад при каждом легком движении животного.
– Как, лэда? – в голосе Трева пряталась улыбка, как и в глубоко посаженных глазах с гусиными лапками морщинок.
– Настороженно…
– А как вы на него смотрите?
– Настороженно, – ответила Ана и услышала мягкий мужской смех.
– Вот вам и ответ. Он улавливает ваше настроение и повторяет его. Слова не имеют значения для коня, только чувства людей, находящихся рядом. Он вдыхает ваш страх, смотрите, как раздувает ноздри. Слышит напряжение в голосе – его уши тоже напряжены. Старается уловить ваши движения.
Все учителя верховой езды неоднократно говорили Избраннице об этом – не стоит бояться лошади. Советовали задобрить животное ласковым словом, кусочком хлеба или яблока. Ана старалась, но не могла справиться со страхом, который все равно вылезал из дальних уголков души, нашептывая о непредсказуемости зверя.
Может, дело было в спокойном голосе Трева, или в том, что после происшествия на празднике Ана испытывала к мужчине безграничное доверие, но услышанные ранее слова звучали из его уст иначе.
– Хорошо, – согласилась она, повторяя уже принятое решение, – я должна довериться этому монстру, – как это сделать?
– Я не скажу «перестать бояться», потому что это чувство не потушишь, как светильник. Но для начала его можно спрятать.
– А как же на счет удивительно-чувствительного восприятия лошадей?
– На балконе вам это удалось. Ваш страх мог бы стать для змеи чем-то вроде светящейся нити, вывести ее из заторможенного состояния, и тогда нам не хватило бы времени прийти на помощь.
Признание Трева вызвало яркое воспоминание о живой ленте у ног и легкий приступ тошноты.
Опал дернулся, нетерпеливо перебирая ногами, и попытался вырваться из рук Трева.
– Спокойно, мальчик, спокойно, – говорил мужчина.