Мирн рассказывал Ане о ежегодных днях беспошлинной торговли и о том, что в выходные дни артисты имеют право выступать на площадях бесплатно.
– Как видишь, правило «хлеба и зрелищ», тоже соблюдается. И важно вовремя дать народу выпустить пар, – увлеченно говорил Мирн, в очередной раз направляясь к столице. – Например, устроив кровавую, но праведную казнь злостных преступников закона или организовав разгон очередного поселения Изгоев где-нибудь за городом. Праздники с бесплатной выпивкой тоже изредка практикуются.
Шел третий день совместных поездок, и Балу обещал самый важный урок счастливой жизни города. Еще у ворот дворца он надел на Ану кулон с обманкой, скрывающей внешность, и приготовил еще один для себя, но не спешил перевоплощаться. Судя по бегающему взгляду друга, впереди ждало приключение или зрелище.
– А еще важно подслушивать и посматривать за настроениями среди народа. И дать людям возможность поговорить, – Мирн засмеялся и пришпорил коня. Ана устремилась за ним.
Да! Она ехала верхом и умирала не от страха, а от любопытства, потому что ей обещали две площади, способные перевернуть мир с ног на голову.
За углом перед первой Мирн натянул на себя кулон и развернулся к Ане.
Обычные обманки меняли облик человека для всех, не делая исключений. На Ану смотрел худой мужчина в широком берете, из-под которого спускались на плечи длинные волнистые локоны. На лице выделялся, нет, кричал экстравагантной длиной горбатый нос.
Мирн выжидающе смотрел, улыбался и… ждал. Чего? Реакции Аны?
– На кого тогда похожа я? – осторожно спросила она, едва сдержавшись, чтобы не потрогать свой собственный нос или подбородок. Не очень-то хотелось стать обладательницей соответствующих подобному носу бородавок.
– Ты? – растерялся Мирн, слишком пристально ее разглядывая в поиске слов. – Да, брось. Зачем тебе это знать? Главное, что на себя точно не похожа.
И правда, зачем в таком случает знать?
– Слезай со своего шоколадного Батончика, – скомандовал Моран, – дальше пойдем пешком, потолкаемся среди народа.
– Ты хотел сказать, что они будут отталкиваться от нас, – хмуро поправила Ана.
– Я не слышу, – все еще требовал ответа Мирн.
– Чего?
– Как тебе моя внешность?
Ана выразительно посмотрела на его длинный нос и пожала плечом.
– Носатая.
– И? Ты оценила мою шутку?
– Какую?
– Темная! Лягушонок, какая же ты ТеМнаЯ! Сирано де Бержерак! Я так надеялся, что хоть ты оценишь.
– Откуда только ты такой светлый взялся, – огрызнулась Ана, – тебя же на Земле кроме пива, лыж и итальянок ничего не интересовало?
– ТеМнаЯ, – толкнул ее плечом Мирн и направился к тому месту, где с высокого плоского камня незнакомый человек декламировал стихи перед небольшой толпой слушателей.
Сзади камня Ана увидела целую очередь поэтов, тоже ожидающих возможности выступить.
– Погуляй пока тут! – крикнул ей Мирн-Сирано, занимая место в хвосте.
7.Ана
Двое охранников, одетых в неприметную одежду, держались в стороне. Ана огляделась и пошла к прилавкам.
Через некоторое время ее внимание привлекла девочка лет тринадцати, определить возраст точнее было сложно из-за ее небольшого роста и худобы. Она сидела недалеко от угла поэтов на пестром лугу из платка и собственной юбки, разложив на цветастой ткани горки мелких камней и стопки крупных карт. Длинные и совершенно прямые волосы девочки темными потоками стекали на светлую рубашку. На худом лице выделялись огромные синие глаза.
Помимо яркой внешности и одежды, у Аны было много причин обратить на девочку внимание. Около нее вертелся серо-коричневый зверек, привязанный за шею длинной веревкой. Выглядел он при этом довольным и даже более откормленным, чем хозяйка. Осмотрев вытянутую морду, небольшие уши, длинные ноги и куцый хвост, Ана решила, что перед ней долинный енот или мангуст.
В противоположность задорной белозубой улыбке, синие глаза девочки казались равнодушными и смотрели «невпопад», вызывая предположение, что девочка слепа. Или очень талантливо слепоту разыгрывает. Камни и карты на цветастой юбке говорили, что она гадалка и ясновидящая. А еще голубоглазая хозяйка мангуста была наводчицей для мальчишек, мелькавших среди людей на рынке.