Взъерошенный, лохматый, в сбившейся одежде. Такой!.. не Ларс... Но именно таким он лишил Ану всех сомнений. Она подскочила на кровати и, прикрыв ладонью рот, смотрела, как Наследник отряхивает с брюк куски листьев и пыль, поправляет волосы. Беззвучно рассмеялась – откинув назад голову, а когда снова посмотрела на мужчину, то захлебнулась жаром, исходившим из его глаз, от его фигуры, вдруг напомнившей хищного зверя. Ларс скинул с себя рубашку, оставаясь в светлых брюках, и Ана поняла, что забыла, настолько хорошо он сложен. Скорее изящен, чем худ, с развитыми мышцами и плоским животом. Отросшие локоны упали на плечи, и Наследник торопливо пошел к кровати. Ана чувствовала его взгляд на своих плечах, на просвечивающей сквозь тонкую ткань груди. Настойчивый взгляд – почти прикосновение, он спускался по ее животу туда, где уже было жарко и пульсировало, гладил дрожавшие ноги. Ана больше не понимала ни себя, ни реакций собственного тела, которому хотелось ласки мужских рук. Тело было менее разборчивым, чем сердце и разум. Гая уже устала читать лекции на тему, что глупо хранить верность призраку. Подруга права. Ана сама потянулась за первым поцелуем и застонала, почувствовав ладони Ларса на своих плечах.
* * *
Он касался ее!
Этот куцехвостый, белогривый Пес касался Аны!
Как делал Бэй – уверенно и умело, вызывая стоны наслаждения и разжигая костер желания.
Руки Пса были на груди Тайны. И тванские Тени! Ей это нравилось!
Бэй схватил в руки что-то тяжелое и холодное, швырнул со всей силы об стену. И проснулся от звука разбитого кувшина. Вскочил на кровати. Вокруг была ночная темнота. Через щели ставень, закрывавших окно, сочился свет Лупоглазой. Бэй был один, в той же комнате, где разговаривал с Истинным пару часов назад, и не мог успокоить рваное дыхание. Видение было настолько ярким, словно Кобейн находился рядом с накрытой светлыми простынями кроватью и видел на ней двоих людей. Он слышал тванские стоны! Наследник целовал и вовсе не целомудренно трогал свою невесту. Свою невесту, но… Его, Бэя! Ану! Что за порядки в этом мире? Кто-то же должен блюсти честь благородных невест?!
Кобейн зарычал от бессильной злобы, сгорая заживо от ревности, и рванул ворот рубашки – он свалился одетым на кровать после того, как ушел жрец, думал прилечь на минуту, но похоже заснул на часы.
Что с ним происходит? Очередное видение? Сумеречное помрачение, охватившее сознание? С аффектами ярости и тоски?
Сердце и вовсе запуталось, что делать. То ли спотыкаться, пропуская удары, едва проталкивая кровь по сосудам, то ли качать ее так, чтобы дрожали готовые лопнуть от напряжения стенки артерий. Бэй вскочил на ноги, пару раз присел, подпрыгнул, присел еще раз. Через стену послышались недовольные крики. Он подскочил к окну и распахнул его, едва не выломав рамы. Требовался свежий воздух, чтобы жадно глотать его ртом.
Что с ним происходит?
Бэй повернулся в темноту комнаты и снова увидел их.
* * *
Было жарко. Дрожь нетерпения прокатывалась по всему телу, но изнутри, от сердца, разливался холод. Ей нравились прикосновения Ларса. Он нашел чувствительное место на шее, рядом с ухом, понял, как трогать ее грудь, чтобы Ана выгнулась дугой от блаженства. Только разум не позволял ей раствориться в эйфории от пылких ласк. Ана напоминала себе инструмент, который настраивали умелые руки музыканта.
Всему виной был грохот. Что-то упало в соседней комнате во время первого глубокого поцелуя – такого, что от него кружилась голова, и невесомым становилось тело. Резкий звук заставил остановиться и отстраниться на мгновение от Ларса. И теперь Ана не могла отключить сознание, как ни старалась. Тело испытывало наслаждение и жаждало большего, но на душе было беспокойно. И сердце беспокойно стучало, только, кажется, не от страсти, а от страха. Зачем нужны воспоминания в такой момент?
Это опять он? Ведьмин булыжник? Янтарное сердце, которое Ана спрятала в шкатулке на столе, чтобы завтра передать с Гаей ювелиру? Избранница решила заработать на коварном камне, но, кажется, он снова издевался над ней.
Легкая ткань уже давно соскользнула с плеч. Ана потянулась за рукой Ларса, скользнувшей ей на живот, приподнимаясь на локтях, и увидела темный мужской силуэт на фоне окна – там, где в комнате находился стол.