— Отец Перун, защити и помилуй, — возница схватился за оберег. — Покойник шевельнулся!
— Показалось, — успокоил его Туровид. — Благодарствую за извоз. Езжай прочь, пока не стемнело. Тут не самое спокойное место.
Возница взял резань, аккуратно завернул ее в тряпицу и спрятал за пазуху. Понукая лошадь, развернул телегу и поехал к городским воротам. А Туровид поволок Радима внутрь вонючей землянки.
— Здорово, Богдан, — приветствовал Туровида приземистый детина с заросшей грязной щетиной. — С чем ты к нам пожаловал?
— Будь здрав, Кукуй. С мертвяком.
— А… Мы больше этим не промышляем. Сие к деду Зубку надо. Он для псов боярских корма делает.
— Не для того столько поприщ я мертвяка тащил, чтоб под нож пустить. Я его дорого запродам. Есть наметки. Где хозяин-то? Можно, у вас полежит чуток?
— Свиряй к Людоте-ковалю ушел. Завечор вернется. Мож, лучше покойника на улице бросишь?
— Не… Очень ценный мертвяк. Не дай боги, чего случится. Плачу щедро. Пусть тут полежит, ладно?
— Пусть. Приваливай в угол.
Радима небрежно бросили на пол, пахнущий гниющими отбросами. Скомороха перекосило. Благо, в землянке было темно и вряд ли кто имел возможность разглядеть выражение его лица.
— Вот только покойников тут не хватало, — раздался ворчливый голос.
— Молчи, старик, — прикрикнул Кукуй. — Ты еще за прошлую ночь не рассчитался. Будешь гундосить, на улицу выкину.
Возражений более не последовало.
— Я пойду по делу, — сказал Туровид. — Пригляди за ним. Вернусь к полуночи.
— Тебе место под крышей оставить? А то нонче похолодало. У нас битком народу собирается.
— Обо мне не беспокойся. Главное, мертвяка не повредите. Вообще к нему не прикасайтесь.
— Будь спокоен. Надежно, как в боярском порубе, сохраним.
Туровид вышел наружу. Кукуй погремел утварью, чиркнул огнивом, чтобы что-то рассмотреть, и довольно причмокнул. Похоже, Туровид дал ему добрую плату.
В свете ненадолго вспыхнувшей лучины скоморох различил смутные очертания землянки. Клеть была не более десяти локтей в длину и столько же в ширину. В ней умудрились разместить глиняную печку, большой ларь, заставленный посудой, и не менее полудюжины соломенных лежанок. Везде ютились завернутые в тряпье бродяги. Покойнику лежанка не полагалась, тряпье тоже. Поэтому скоро Радим ощутил нестерпимый озноб. Клацающий зубами мертвец — зрелище необыкновенное. Наверняка скоморох произвел бы на соседей по землянке незабываемое впечатление. Однако такое представление не входило в планы Радима. Он постарался унять дрожь. Когда Кукуй, прежде чем выйти во двор за дровами, погасил лучину, Радим подтянул колени к подбородку и свернулся калачиком. Стало лучше, но ненамного. Скоморох расслабился и постарался уснуть.
Перед взором расстилалось бесконечное кладбище. Черная земля дыбилась всхолмиями в рост человека. В сизом небе с карканьем парили вороны. Спину буравил чей-то недобрый взгляд.
Радим обернулся. На небольшом пригорке стоял человек в черном. Колпак опущен на плечи, и Радим ясно видел лицо противника. Сомнений не было — это Лука Жидята.
Зло ухмыляясь, епископ проговорил:
— Думаешь, ты сильнее меня? Плохо же меня знаешь…
Радим не понимал, о чем речь, но спрашивать не стал. Ему стало по-настоящему страшно. Вряд ли это безобидный сон, который проходит вместе с ночью. Похоже, без черной ворожбы тут не обошлось.
— Помилуй, владыка…
Лука удивленно повел бровями. Потом рассмеялся, погрозив Радиму пальцем:
— Хитер, скомороший лис!
Внезапно земля задрожала. Вороны взлетели с оглушительным карканьем. Лука с грохотом провалился в разверзшуюся могилу.
Глава 13
Радим проснулся от того, что его настойчиво трясли за плечо. Жмурясь от неожиданно яркого света, он приоткрыл глаза.
— Что такое? — проворчал скоморох.
— Ага, покойник воскрес, — шутливо заметил знакомый голос.
Туровид загремел плошками. Через некоторое время губ Радима коснулся край грубо слепленной чашки.
— На, выпей. Я достал травку. Тебе станет значительно лучше.
— Если по вкусу такое же, как те проклятущие корешки…
— Пей!
Радим подчинился. То, что случилось дальше, произвело на него неизгладимое впечатление. Внезапно все члены налились силой, взор прояснился, и мир обрел краски, кровь забурлила в жилах. Скоморох вскочил на ноги, чуть не проломив головой низкий потолок.
— Вот тебе на! — удивился Туровид.
Радим хищно взглянул на репку, лежащую на ларе, быстрым движением цапнул ее и отправил в рот, сжевав овощ за пару ударов сердца. Больше вокруг ничего съедобного не нашлось, и скоморох остановил взгляд на Туровиде. Тот опасливо посторонился:
— Радим, по-моему, ты в полном порядке!
— Я хочу есть!
— Немудрено, ты тут больше суток валялся в качестве мертвяка.
— Где бы раздобыть съестного?
— Мда… Не учел. Придется потерпеть. Не самый урочный час, чтобы ходить на торжище. Кроме того, скоро захлопывать ловушку. У меня замечательно получилось распускать слухи. На мертвого Радима придет смотреть самый доверенный холоп бископа. То, что надо!
— Мне плевать! Я хочу есть!
— Придумал. У меня еще осталось немного чудесных зернышек. Пососи их…
— Сам пососи! Я больше спать не намерен. Меня распирает сила! И безумно хочется есть!
— Радим, я прошу: потерпи чуток. Как «дичь» поймаем, сразу 'займусь твоим пропитанием.
— Ладно, — смирился Радим. — Долго терпеть-то?
— Не очень. В полночь встречаюсь в условленном месте. Потом идем сюда… Дело недолгое, — Туровид был явно обрадован покорностью Радима. — Ты кувыркайся, кувыркайся… Только кровлю не снеси.
Пока Радим разминался, вытворяя свои любимые трюки, великий заводила Коло Скоморохов занялся подготовкой землянки к встрече. По углам он развесил сушеные птичьи лапки. В котле сварил несколько клювов вперемешку с пометом. Полученный отвар разлил по полу и тщательно растер. Достав мешок с птичьими перьями, Туровид начал втыкать их между бревнами стен.
— Чудное творишь, — заметил Радим.