Те люди, которых заставляют приглядывать за нами, знают обо всём, что я вам сейчас поведал, и воспринимают такие задания негативно, горестно и с большим унынием. Они знают, что могут погибнуть в любую минуту. Знают, и идут. А что им делать? Отказаться от приказа инквизиторов? Нельзя, ибо это смерть. Договориться с нами? Не получится — мы принципиально не делаем подобного. Сбежать? Так у этих людей есть семьи, на которые ляжет повинность проступка. Вот и приходится таким как Фотар идти с нами в полную неизвестность своего будущего.
— Не волнуйся, — обратился я к, внешне обречённому, мужчине. — Мы действительно торговцы, и тебе ничего не грозит.
— Все вы торговцы, — пробубнил он. — А как отойдёте подальше, так воинами и колдунами становитесь.
— Считай, как хочешь, но в любом случае мы с покорностью принимаем приказ господина инквизитора. — Сказал я ему, и скрытно покосился на пьяного Вершка. Уже завтра, когда он проснётся, то начнёт уговаривать меня отрезать Фотару голову, и зашвырнуть её подальше в лес. Я же буду вновь и вновь объяснять ему элементарные вещи, и всеми доступными способами уберегать жизнь нежданного попутчика до того момента, пока мы не оставим за своей спиной Болг.
Около трёх часов миновали с тех пор, как наступила полночь. Под громкий, но уде такой родной храп Зигана, я блаженно дремал, прислонившись спиной к колесу телеги. Гуча, свернувшись калачиком, спал под другой телегой. Фотар же, постелив на землю подстилку, и растянувшись на ней в полный рост, лежал рядом с костром. Приятная, умиротворяющая идиллия ночного лагеря исчезла под звуки душераздирающего воя. Мне ещё не доводилось слышать подобное. Это звук был столь неоднороден, и одновременно походил на громкий рёв израненной женщины; возглас обречённого на смерть мужчины, идущего в свой последний бой; жалобный писк щенка, которого колесом переехала тяжёлая повозка; и вместе с этим это был атакующий рык тысячи оборотней, слившийся воедино.
Я и Фотар одновременно вскочили на ноги, обнажили мечи, и начали вертеть головами в разные стороны, ища источник ужасного звука. Гуча, который спал под телегой, в попытки встать на ноги, сильно ударился головой о её дно, и со злобой в голосе принялся проклинать деревянный транспорт и собственную неуклюжесть. Лишь Вершку было похеру на происходящее — он продолжал размеренно храпеть.
Примерно в пятидесяти ярдах от нас, там, где несколько часов назад я собирал хворост, лес озарился яркими вспышками света. Это походило на огромные, светящиеся золотом шары, высотой которые доходили до верхушек деревьев. Они появлялись очень быстро, и абсолютно беззвучно, и после нескольких секунд медленно угасали. Я насчитал порядка двух дюжин таких вспышек, появление которых сопровождалось новыми ужасными криками неизвестного происхождения. Хотя, какое там "неизвестное". Догадался я, кто их издаёт — Белая Ведьма, охоту на которую мы сейчас и наблюдаем.
Огромный столб света взметнулся в небеса, озарив собой лес на десятки миль вокруг. Он заставил меня зажмурить глаза и вдобавок к этому прикрыть их рукой. Так я простоял несколько секунд, после чего медленно убрал руку.
— Тварь живая! Несите кандалы! — со стороны дороги до меня донёсся чей-то выкрик.
Как же мне было интересно взглянуть на Белую Ведьму! Я несколько раз порывался шагнуть в сторону той суматохи, что происходила рядом с нашим лагерем, но каждый раз сдерживал себя.
— Ну, наконец-то, — расслышал я бормотание Фотара. — Мы эту тварь от самого Таспера по лесам выслеживали.
"Не успела" — то ли с сочувствием, то ли с радостью, подумал я, подразумевая то, что Ведьме совсем немного не хватило, чтобы добраться до Магистрата, где Инквизиция не смогла бы её достать. Не знаю, что было бы с ней там, но думаю, что убивать бы её не стали…
— На десятый день этой троицы состоится прилюдное сожжение Ведьмы! — торжественно заявил нам инквизитор. Это был не тот служитель Церкви, что производил обыск, но его рожа была столь же мерзкая и отталкивающая. — Вам всем, как свидетелям поимки твари, надлежит присутствовать на казни, и под клятву засвидетельствовать сей факт! Сие деяние свершится в полдень, у восточных ворот славного города Таспера. Вы можете добраться до туда самостоятельно, или же совместно с конвоем, и под его защитой. Но, предупреждаю сразу, вы должны держаться на достойном удалении от объекта будущего сожжения! В случае отказа на месте, побега в пути, или нежелании свидетельств поимки и казни Ведьмы, вы будете объявлены врагами Церкви! Весть донёс вам я — Лютен Айниш, второй аббат прихода Благого Ханитора, Ордена Золотого Круга, что благословляет Земли графа Киснита.