Но реальность сообщила что - да, мог и обязательно даже!
Ронове мог желать Стефанию, мог сочувствовать ей и попытаться её спасти от плена или дурмана Абрахама-Рене. Но столкнувшись с реальностью, где она оказалась вмешана в роковую правду, от которой нельзя отвернуться и которую нельзя игнорировать, он не мог найти в себе ничего, кроме отвращения к ней. Правда, явленная Рене, эти письма – переписка советника церкви с врагом – такая циничная и откровенная, родили в Ронове страх. Страх трансформировался в стыд и ярость. но Ронове не мог обратить их на себя одного и, вспомнив, из-за кого, он оказался здесь, обрушился на Стефанию.
Она ещё попыталась униженно протянуть к нему руку, умоляя если не Абрахама, то тогда Ронове о тепле, о надежности и защите, о сладких словах о том, что они со всем справятся, но Ронове наградил её таким ответным взглядом, что Стефания померкла окончательно.
Отвращение, ненависть, презрение… - всё это она встретила во взгляде Ронове. Всё это разрушило последнюю стену её внутреннего рубежа, и Стефания поняла окончательно, что мир её рухнул.
Она сама пошла за Абрахамом, хоть и знала, что одно это опасно. Сглупила? Повелась на гордость? На лесть? И что в итоге? В итоге – провал внутри души и что-то ноющее в сердце.
Как она потеряла сознание? Это было быстро. она просто рухнула, как подкошенная, в траву, заставив Базира и Рене прервать свой тихий разговор. Они взглянули на неё.
-Убилась что ль? – пошутил Рене. Ему самому было страшно и он не знал как теперь ему самому поступать со своей жизнью. Но теперь он встретил ум Базира, его поддержку – самую крепкую, неожиданную, но почти дружелюбную, как будто бы не было между Рене и Базиром никаких недопониманий.
Абрахам отнял руки от головы. Его глаза воспалились и покраснели. Сам он посерел и как-то пожелтел лицом одновременно. Стал сутулее, мрачнее, ожесточился против всего и прежде других – на себя, поверившего в ложь и не заметившего предательства церкви.
-Что с ней? – это были первые его слова с момента разоблачения писем Рене. Хриплый, похожий на карканье ворона голос.
-Обморок, - оценил Базир, сохраняющий присутствие духа. – Ро…
Он хотел обратиться к Ронове, но не смог. Не успел. Тело Стефании засветилось! Синеватый свет прошёл сквозь всё её тело.
-Какого…- Рене со страхом обернулся на Абрахама. – Ты!
Абрахам вскочил. Подтверждались его подозрения насчет её магической сущности.
-Это не он, - догадался Базир, - верно? Она?..
Это было слишком для Ронове. Он рисковал всем и бросил всё нажитое, перевернул весь свой мир и лишился опоры, ради какой-то паршивой магички? Чем лучше она той церкви, от которой скрывалась теперь? Лгал совет, и она лгала, таила свою сущность!
Всё, что было хорошего, она уничтожила, сама того не зная.
Свечение пропало. Стефания медленно села, ошарашено глядя на всех. Страх был в её глазах – она точно не знала, что сейчас произошло, но не могла игнорировать это странное щипание во всём теле и что-то прокатившееся по каждой клеточке тела. Ещё не знала она что это такое, но понимала: это пропасть, это дверь куда-то, откуда она уже не сможет вернуться.
-Болезная? – хрипло позвал Абрахам. – Мутит?
Она пожала плечами, взглянул на Ронове. Что искала? Сочувствие? Понимание? Надежду? Нет. ничего не было. пустота. Отвращение, ярость, ненависть…
-Оставайтесь как хотите, - Ронове отвернулся от неё, чувствуя комок в горле, - я пошёл.
-Куда? – не понял Рене.
-Подальше от вас! – отозвался Ронове и не удержался, - какие же вы все ублюдки!
Он понимал что не вернётся в Церковь – слишком очевидные улики были у Рене, чтобы он мог проигнорировать их. Значит, с прежней жизнью окончательно придётся расстаться. Но не с этими же оставаться? Они разрушили весь его мир, предали его, как предала церковь… Стефания, конечно, хуже всех! С этой своей магией. А Абрахам спокойно отреагировал, знал? Может быть, с него станется.
Зря Ронове когда-то ему поверил.
-Куда ты? – повторил Рене.
Ронове не ответил и зашагал вглубь леса. Рене проследил за ним взглядом. Абрахам лишь коротко глянул, затем, всё такой же мрачный, изломанный, потерянный и потерявший опору, подошел к Стефании и резко дернул её за руку, поднимая, наконец, с земли.
Она пискнула, но слабо, неуверенно, будто бы сомневалась, что у нее есть право на этот писк и вообще на существование. Еще непонимание жило в ней, но что-то тягостное, вне логики и ощущения, жгло сильнее. Что-то в ней навсегда переменилось!
Рене дождался пока Ронове исчезнет в деревьях, обернулся к спутникам и увидел Базира, вопросительно взглянул на него. Базир вздохнул.