Базир и Рене немного посовещались. Требовалось признать, что оба пути были опасны. Им требовалось убежище, чтобы обсудить всё произошедшее и составить план действий. Ещё требовались припасы. Но заявиться в деревню сейчас явно было опаснее – охотники тоже могли решить, что они в первую очередь направятся за припасами. Оставался лес – древний и чахловатый во вратах, он становился всё гуще и темнее с каждым шагом. В этом лесу росли и хвойные, и лиственные деревья, и в них можно было найти недолгий приют.
-Резонно, - кивнул Рене, благодарный за то, что Базир принял на себя первичное управление.
Двинулись в лес, прошли по петляющей тропинке, спустились с небольшого лесного порожка (при этом Стефания чудом не упала окончательно), миновали цепкие кустарники – на этих кустарниках не было никаких листьев или ягод – лишь цепкие, узловатые колючки. Рене напоролся по нечаянности на эти колючки и едва сдержался от брани…
Но всему приходит конец. Они миновали ещё один лесной порожек и увидели в низине змеистый быстрый ручеёк. В этом ручейке чернели ветви и опавшие листья, но, по меньшей мере, это была вода.
-Привал! – решил Базир и Стефания с облегчением рухнула на землю. Абрахам сполз по ближайшему стволу дерева вниз. Рене потоптался на месте и, наконец, сел на какой-то подрубленный и подъеденный гнилью пенёк – выше своего достоинства считал он садиться прямо на землю.
Базир оглядел несчастный и измотанный, совершенно растерянный отряд, вздохнул и решил сделать пару глотков из ручья. Он наклонился к воде, очистил немного от лесного мусора бережок и прикоснулся к воде. От воды несло чем-то странным, будто бы подгнивающим, но сама вода была холодная и освежила за пару глотков мысли Базира. Он вытер губы и обернулся к беглецам, уже твердо спросил:
-С чего начнём?
-С неё, - Рене ткнул пальцем в Стефанию. Она не подняла головы, но почувствовала в его тоне неприкрытое презрение и съежилась ещё сильнее, как будто надеялась слиться с землёй и лесом.
Базир спросил мягче:
-Стефания?
Она судорожно вздохнула.
-У нас не так много времени, - напомнил Базир. – Как ты…
Вопрос застрял в горле. Как ты…что? Как ты стала потенциальным магом? Это глупый вопрос. Судя по реакции Стефании, она сама была слишком перепугана, и не могла знать о себе такого.
-Себя чувствуешь, - догадался Базир, чувствуя себя идиотом.
Вот теперь она взглянула на него и Базир вздрогнул. Всего пара часов прошла от её падения в обморок или что это было, но как изменились её черты! Какое страдание залегло в лице и как воспалились от сдерживаемых слёз глаза.
-Кем были твои родители? – Рене влез. Он был счастлив переключиться со своей беды и своего страха на её страх и её беду.
-Я… - Стефания облизнула пересохшие губы. – Я не знаю.
Абрахам проявил оживление, изменив позу, и, кажется, тоже прислушался к её словам. В конце концов, если что-то и имело пока для него значение, то это она. Два проекта жизни, две веры его рухнули. Безумная энергия же оставалась. Нужно было пережить очередной слом личности и снова начать действовать, во что-то вкладывать энергию, во что-то верить.
Или хотя бы в кого-то. Даже пусть в Болезную идиотку, оказавшуюся не в том месте и не в то время, доверчивую и наивную. Эта идея пока не сформировалась у Абрахама чётко, но понемногу подступала.
-Ха-ха! – Рене фыркнул, - она не знает! А пробовала ли ты спросить, дорогая?
-Рене… - Базир попытался усовестить Вечного Офицера.
-Я спрашивала, - перебила заступничество Стефания, взглянула теперь на Рене, - я спрашивала. Мне сказали, что они умерли за дело Креста.
Судорога исказила вдруг её лицо. Она вдруг подумала о том, что её родители, возможно, как и чьи-нибудь другие родители и дети, погибающие вроде бы от магической войны, погибали не от войны вовсе, а от интриги, затеянной не то Церковью, не то магами, не то обеими враждующими сторонами. Вернее, враждующими где-то на уровне солдат, охотников и мелкой нечисти, а также опасных и неугодных, но имеющих соглашения на высших, руководящих уровнях.
Тошнота подступила к горлу. Стефания едва успела отвернуться, и желудок вывернуло от этого ужасного открытия, нанесшего необратимый урон. Всё, чему её учили, всё, во что она верила, и всё, во что верили другие – неужели всё это ложь?
-Может быть, из-за креста? – поинтересовался Рене холодно. Его не тронула дурнота состояния Стефании. И без неё у него много было хлопот.
Стефания уже не могла отбиваться и была лёгкой добычей. Зато неожиданно очнулся Абрахам. Он не пошевелился, но заговорил, глядя перед собой: