–Может, он не вампир? – Стефания попыталась сделать предположение, но усмешке Абрахама поняла, что зря.
–А может и дура, – сам с собою размышлял Абрахам, – магия есть. Для вас, людей, это не совсем понятно, все тонкости и различия, но я, как маг, Господи, прости мне это, знаю, что это была именно магия. Она не такая как у меня, как у ведьмы или мага. это не те заклинания, господи, прости еще раз грешного слугу Твоего, но это тоже магия. не пиши про нее в своем реестре. Напиши, что ушел. Он отражал мои заклинания, потому что его магия больше построена на защиту. Для нападения у него есть физические, вампирские характеристики – скорость, трансформация и сила.
–Я не знала, что так бывает.
Стефания думала, что сейчас Абрахам ввернет что-нибудь свое, привычное, но он неожиданно ответил:
–Я тоже не знал. Похоже, это очень древняя тварь.
–Но почему он не напал, а ушел? – не понимала Стефания, стараясь смириться с мыслью, что Абрахам все–таки может чего-то не знать и способен признавать это.
–У меня нет ответа. Жалость я исключаю сразу. Он увидел во мне мага. Это точно. Но не убил… это загадка. К слову, была бы ты умнее, спросила еще – почему именно Сарматские горы и именно эта часть.
Похоже, теперь Абрахаму самому хотелось поговорить. Стефания пожала плечами:
–Может быть, вас привели следы погони. Может быть, вы смотрели по жертвам – где их больше.
–Все вместе, – согласился Абрахам. – Плюс рассказы местных. Они передают из поколения в поколение страшную сказку о великом ужасе, что уносит людей и ест их. Такие сказки почти всегда служат больше предупреждением детям, мол, не ходите в лес, там оборотни–вампиры – ведьмы, но очень часто исток этих сказок лежит в правде. Разбег большой, и он мог уйти…
Абрахам глянул на карту. Стефания проследила его взгляд и неосторожно спросила:
–Так вот чем вы занимаетесь? Вы хотите найти его? из всех – именно его?
Это отрезвило Абрахама. Он взглянул на Стефанию с прежним презрением и вдруг рявкнул:
–Ты здесь не выводы делаешь, а перепись! На сегодня хватит! Свободна!
–Я не закончила…– попыталась слабо возразить Стефания, зная, что бесполезно. Она корила себя за глупость, зачем вот вылезла?
Но Абрахам, конечно, был неумолим:
–Иди. Будешь нужна – позову. Иди!
Стефания с готовностью вскочила, схватила начатый свой реестр и торопливо выбежала прочь. Но теперь у нее многое не уходило из мыслей, заставляя размышлять о прежде безразличных вещах.
3.
К себе Стефания вернулась ненадолго. Немного пометавшись по комнате, она поняла, что не может найти покоя. Странное дело! Ей, по сути–то, какое дело было до вампиров, ушедших от правосудия Абрахама? В конце концов, не Стефании же за ними бегать теперь?
Абрахаму – и только ему! – отвечать за всё, что он сделал или не сделал в своей жизни.
И всё-таки Стефании не было покоя. Дело двести пятьдесят три-дробь ноль! Этот вампир, обладающий магией, вернее, не то, чтобы магией…
–Разве нет у меня права узнать больше? А вдруг я столкнулась бы с ним?! – Стефания разозлилась сама на себя, и эта злость помогла найти ей оправдание своему любопытству. – До сегодняшнего дня я не знала, что такое вообще возможно, но теперь…разве не нужно и мне быть готовой?
Это оправдание помогло. Стефания даже обрадовалась и воспряла духом, и оставила свою комнатку. Она знала, что к ней вряд ли кто придет, да и Абрахам её, вернее всего, не станет вызывать к себе: сейчас он, должно быть, смущён своей откровенностью и даже зол на нее. Но в нем проявились человеческие черты – это Стефания отметила краем сознания.
А сама помчалась через половину церковного мирка, состоящего из множества переходящих друг в друга комплексов, соединенных витыми лестницами, переходами и галереями на манер лабиринтов, чтобы отыскать Буне.
Буне входил в ряды теоретиков, которые создавали новые вариации оружия церковников, изучали все способы уничтожения и противостояния магам, а также (на это дело отправляли проштрафившихся), составляли книги и готовили лекции для новых служителей Животворящего Креста.
Буне был ровесником Стефании, но если ее молодость для Абрахама значила одно и короткое «дура», то для теоретиков молодость Буне была приливом свежих творческих идей. Он тоже некоторое время работал в архивах со Стефанией, и она поражалась тому, как яростно, используя каждую свободную минуту, он проглатывал тома за томами, разворачивал со всей скрупулезностью свитки и что-то переписывал из них. саму ее ни на что этакое не тянуло, поэтому в ее глазах Буне был чудаком.