-Всё можно контролировать. Нужно дисциплинировать и ум, и тело! – Абрахам не дал ей договорить. – Магия – это болезнь, недуг! А скрывать недуг можно, если не расклеиваться всякий раз, как тебе покажется, что мир кончен.
-Было бы неплохо…- заметил Рене, кашлянув.- Это помогло бы нам не рисковать.
-Вставай! – Абрахам сам поднялся с травы и обратился к Стефании. – Ну? На ноги, живо!
Вставать было тяжело. Долгие переживания, отсутствие нормального сна, скачка, нервы, долгая ходьба – всё тело дрожало и отказывало.
-Кажется, я не могу,- прошептала Стефания. Усталость навалилась на неё словно плита, какие устанавливали во время тяжёлых времён на двери Церкви Животворящего Креста. Церкви, которая была ей домом, и куда ей, похоже, навсегда закрыт путь.
-Встать! – повторил Абрахам и вскинул ладонь. Мгновенно на его руке заплясало зеленоватое пламя.
Рене отполз в сторону. Он не то, чтобы боялся Абрахама, он просто желал не видеть и не знать никакого магического воздействия.
Встать было сложно. Стефания оперлась сначала руками на примятую серую траву, затем понемногу принялась распрямляться и встала.
-Ты моложе всех и быстрее всех сдалась! – попенял ей Абрахам дополнительно. – Ты чувствуешь внутри себя силу?
Стефания чувствовала себя разбитой и сломленной. О силе речи не было. ей даже пришло в голову, что в ней вообще нет никакой магии, а всё свечение и ощущение явилось лишь последствием нервного напряжения.
-Нет, не чувствую.
Абрахам кивнул, не желая тратить слова на неё, затем неожиданно швырнул сгусток зеленоватого огонька ей в живот. Стефания запоздало прикрылась руками, но заклинание уже настигло, и по всему телу прошла краткая, но очень сильная боль. Стефания едва не задохнулась от этой боли, скрючилась, пытаясь сгладить болевое ощущение, но неожиданно устояла на ногах.
-Да ты что? – Рене вскочил. – Эй!
Он недолюбливал Стефанию, считал её обузой и презирал, но разве можно было оставаться равнодушным во время прямого издевательства?
-Сядь на место, - посоветовал Абрахам мягко. Рене отошёл, но не сел. Он с тревогой глядел на выпрямляющуюся Стефанию. Её опять трясло. – Чувствуешь силу?
Стефания упрямо мотнула головой, сжала зубы, уже догадываясь, что за этим последует. Она оказалась права – следующий зеленоватый сгусток хлестанул её по ногам и отдался болью – такой же краткой, но сильной, в каждом кусочке несчастного тела.
-Да ей же больно! – Рене попытался воззвать к рассудку Абрахама, но тот даже не взглянул на него, спросил в третий раз:
-Чувствуешь силу?
И в третий раз Стефания мотнула головой. Она знала, что молить о снисхождении бесполезно, что она – своим рождением, заслужила эту боль и даже больше боли, а потому всё, что с ней происходит – правильно.
-Ну держись, - посоветовал Абрахам и третий сгусток магии полетел в неё.
Но на этот раз что-то произошло. Стефания вдруг как-то дёрнула ладонью и сгусток, пущенный Абрахамом, вошёл в её руку, и стал осязаемым комочком какой-то вязкой слизи. Стефания растерянно смотрела на свою руку, не понимая, что она сделала и как.
-Впитай энергию! – Абрахам подскочил к ней ближе. – Ну? Другой рукой! Давай!
Стефания, словно во сне, поднесла к вязкой зеленоватой слизи, пульсирующей на своей ладони, другую руку, и зеленоватое свечение погасло. Всё распалось. Пепельный порошок посыпался сквозь её пальцы на траву и в местах прикосновения к ней, образовал обугленную черноту.
Стефания ещё тупо смотрела на свои руки, не понимая и не соображая, пытаясь запомнить с жадностью страшное чувство. Всякая боль, причинённая ей Абрахамом, отошла куда-то назад, всё затмил, оправдал пульсирующий миг, когда в глубине её собственной сути что-то поднялось и ожило, приветливо согрело желудок. Это было наслаждение – пугающее и страшное, отвратительное и влекущее. Впервые Стефания ощутила то, что ей было недоступно прежде: она ощутила власть.
Но ведь это было неправильно! Нельзя упиваться тем, что противоречит богу! Нельзя наслаждаться своим проклятием. Магию нужно выжигать, магию нужно уничтожать и карать – нельзя её поощрять и нельзя снова вспоминать это тепло в желудке и странное покалывание в кончиках пальцев, это воодушевление, которое накатывает волною и отступает.
Нельзя! Это неправильно, порочно, низко!
-Тебе придётся упражняться! – Абрахам отвернулся от Стефании, отошёл на несколько шагов, чтобы не показать ей своего лица. Он знал, что она ощутила – ему было это знакомо, предательская память сразу же вернула его в прошлое, где была совершенно другая сторона, где он был начинающим магом в Цитадели.