Миска попала бы в человека. Но в вампира, конечно, не могла попасть. Он среагировал быстрее, промелькнул молнией в сторону, и мисочка достигла стены, где с чавканьем разбилась, и рассыпала из своего нутра орехи.
–Уже лучше! – весело одобрил Влад.
Стефания схватила со стола свою тарелку и швырнула её в пол со всей силы.
–Ненавижу! – крикнула она, задыхаясь, и зарыдала в бессилии так, что не могла уже устоять, и поползла на пол, в груду своими же руками сотворённых осколков. – Ненавижу! Ненавижу! Всех!
В пальцах Стефании против её воли запульсировали красноватые искорки, заплясало бешенство, формируя сгустки силы, не заклинание, ещё нет, но демонстрируя мощь. Влад оказался рядом и вытащил обмякающее тело в сторону от осколков, усадил, словно она ничего не весила, впрочем, для вампира она и не весила ничего, в кресло. Он накрыл её живую ладонь своей, давно мёртвой, вбирая в себя непроизвольные сгустки силы.
Это помогло. Стефания смогла прийти в себя и дыхание её выровнялось.
–Ненавижу…– прошелестела она. – Всех их ненавижу!
–Ненавидь, – вампир не стал спорить. – Ненависть помогает жить. Я это знал лучше других, когда был живым.
–Почему со мной? – Стефания взглянула на Влада, страха в ней не было, её собственная жизнь давно уже выцвела и не имела для неё ценности, а это значило приход отупляющего равнодушия. – Почему?
–Абрахам человек категоричный. От него другого ждать и не следовало. Ронове трус, тут тоже всё ясно. Что касается Рене, думаю, он рассуждал о том, что ты всё-таки маг. пусть плохонький, неумелый, но маг. и если он притащит тебя в Церковь Святого Сердца, да и, если честно, думаю, что он не хочет раздражать Абрахама. А может быть, и сразу не был дружелюбен к тебе, и тогда…
–Я не о них…– в глазах Стефании промелькнуло что-то стальное. Это было непривычно и странно. Будь здесь Абрахам, он бы заметил это, но Абрахам был сейчас далеко и вряд ли он думал о Стефании. – Совсе-ем не о них!
Влад знал это. Он просто тянул с ответом. Прежде всего из-за самого себя. Нельзя древней твари прикипать к живому миру!
–Твоя мать не хотела бы тебе такой участи, – наконец, промолвил граф. – Она была другой. Совсем другой. Её сгубили, а я не хочу, чтобы ты изведала такое же.
–Какой? – Стефания набралась смелости. Такая смелость позволила ей притупить боль опустошения. – Какой она была?
–О! – Влад уселся рядом, на соседний стул, и даже улыбнулся. – Она была молодой ведьмой. Работала с бумагами где-то в архивах, рисовала карикатуры на магистров Цитадели. Талантливые живые карикатуры! Магистры сами смеялись с них, но в какой-то момент то ли невзлюбил её кто, то ли силы все собирали, но кому-то пришло в голову перевести твою мать в полевые условия. Она получила задание и отправилась в путь. Так мы с ней и познакомились.
–Какое задание? – Стефания не могла понять, как влияют на неё слова вампира. С одной стороны они её не трогали, потому что Стефания не представляла себе такого явления как «мать», а с другой стороны что-то наливалось в её сердце отдалённо и приглушённо. Она вспомнила, что и сама сидела в архивах, пока кому-то не взбрело в голову поднять её до помощника охотника. Могло ли быть совпадением такое обстоятельство? Сходство двух судеб, родственных и далёких?
–Ей поручили поймать лазутчика. Он хотел перейти от магии к церковникам. Естественно, со всеми секретами Цитадели. Он был магом. А она лишь слабая ведьма. Словом, если бы не моё вмешательство, всё могло бы кончиться иначе. И Эйша бы умерла в моих горах.
–Эйша…– Стефания попробовала это имя на вкус. Чужое имя. Не церковное. Неприятное, странное! Эй-ша.
–Ты на неё похожа, – Влад вгляделся в неё. – Одно лицо. Одни черты! Поразительно. Как будто бы она вернулась с того света.
Стефания вздрогнула. Переход от жизни её далёкой и призрачной матери к смерти вышел слишком резким. Впрочем, это для Влада не имело никакого смысла: он был мёртв, но существовал в образе живого.
–Как…– в горле возник комок, Стефании пришлось прокашляться, чтобы заговорить вновь. – Как это случилось? Что с нею стало?
–Это…– вампир встал и подошёл к окну. Он не хотел, чтобы Стефания видела его лицо. – Это вина твоего отца и моя.
–Отца? – тупо переспросила Стефания.
Ей как-то не приходило в голову полюбопытствовать на этот счёт.