Рене даже слезу в голосе пустил. Огюстена это примирило. Он вздохнул, теперь в нём было сочувствие:
–Рене, брат мой, не всем дано стать героями. Не все становятся бойцами. Но ты далеко зашёл. Твоё желание сделать что-то хорошее ведёт теперь к краху. Если я допущу разглашение тех бумаг, которые ты принёс, я стану подлецом. Подлецом для своих же. Какой бы ни была Церковь Животворящего Креста, она обеспечивает многих церковников пищей и кровом. Ни одна церковь из тех, что ещё борются в этой войне, не может позволить себе такого. Нет ресурсов! Если я позволю разгласить эту информацию, то к нам и в другие церкви пойдут все прежние служители Животворящего. И что мы будем делать? Нам нечем их кормить, нам некуда их расселить! И потом, Рене, ты упускаешь очень важную часть… представь, что ты сражался, проливал кровь, потерял близких и любимых в этой войне, а потом узнаешь, что твоя Церковь и твой крест уже испачканы грязью. В лучшем случае, будут недовольства и подозрения вместе с дезертирствами. В худшем будет мятеж. Рене, я не знаю, что делать. Я не могу утаить факт сговора, но…
Огюстен закрыл лицо руками. Головная боль навалилась на его сознание. Ему было плохо. Ему не хотелось решать такой дилеммы, которая в любом видимом Огюстену исходе вела к краху в рядах церковников.
Но это в видимом ему исходе!
Рене до определённого момента не задумывался об этой сложности. На мысль его навёл древний кровосос, который так услужливо объяснил, в чём его личная выгода, чтобы церковники донесли свои бумажонки до Святого Сердца. И Рене думал.
–Огюстен, – Рене осторожно кашлянул, – церковь – это не два или три мерзавца, которые пошли на сговор.
–Верно, но от этого не легче.
–А должно, – Рене был хорош в дипломатии и в умении находить выход. Здесь он ощутил себя в родной стихии, и даже в лице его просияло что-то затаённо-счастливое. – Огюстен, брат мой, церковь Животворящего Креста возглавляет совет. А в совете наибольшее влияние имеет Константин. Мы не обязаны разглашать бумаги всем, мы можем связаться с советом, можем потребовать, чтобы Константин и руководство Животворящего Креста все как один подали в отставку.
–Ага, так они и согласятся!
–В таком случае, у них будет выбор. Либо уйти с честью, по их условиям, либо быть оплёванными и приговорёнными нашими бумагами и доказательствами. Мы не будем разрушать Церковь, мы нанесём удар по руководству. Даже если учесть то, что в сговоре заняты не только они…– Рене развёл руками, как бы извиняясь.
Огюстен нахмурился. Такой поворот он не ожидал, но слова брата были убедительными. Оставалась лишь одна проблема – это были слова его брата.
–И кто займёт их место? – спросил Огюстен. – Уж не ты ли?
–а чем я плох? – удивился Рене, но усмехнулся, – расслабься. Я думаю, что люди, которые боролись с Константином, которые раскрыли его, заслуживают доверия.
–Абрахаму не быть в рядах совета! – Огюстен был неумолим. Но Рене не расстроился:
–Я сказал «люди». Отродья магии не в счёт. Люди, сражавшиеся с Константином, раскрывшие его, это я, Базир и Ронове.
Насчёт Ронове Рене тоже думал. Ронове показал себя хорошим охотником, но трусом в настоящих делах. Впрочем, его возвышение, хотя бы временное, дало бы Рене большое поле для манипуляций. Ронове поддался бы его воле с легкостью.
Огюстен помолчал, обдумывая, затем спросил:
–А что делать с девчонкой? Базир, которого мы поймали и вы…что за девчонка?
–Стефания, – Рене помедлил, выбирая лучший ответ, – она прихвостень Абрахама. Мы оставили её тому вампиру, с которым вы дружны.
–Мы не дружны! Мы просто соблюдаем границы. Он может нас убить, а мы его. Но…– Огюстен покраснел и взбесился. – Ты не понимаешь! это другое! И что значит – оставили?
–В ней магическая кровь. Она такое же отродье как Абрахам. А вампир просил её оставить.
–Зачем?
–Не знаю, может, она ему понравилась, и он выпьет из неё кровь! – судьба Стефании Рене не занимала. – Какая разница? она отродье! Ей и без того уделили слишком много внимания.
–А что будет с Абрахамом? – Огюстен чувствовал в словах Рене какую-то зацепку, которая ему не нравилась. Шероховатость, которую он с чутьём охотника не мог найти. Что-то было не так. Но что?
–Абрахам хочет убить вашего кровососа. Пустите его к нему. Абрахам либо сдохнет, либо будет героем. Разница невелика! – Рене был в нетерпении. – Огюстен, то, что я предлагаю, единственный хороший расклад. Так и только так мы сохраним и влияние церкви, и репутацию…ну, хотя бы её часть. А все эти Абрахамы и девчонки с магической отравой в крови нам не должны быть помехой. Их мы не возьмём в новый мир!