–А есть вампиры, что едят людей! – теперь уже Стефания перебила Влада.
–Едят людей оборотни, – поправил вампир. – Мы пьём кровь. А люди едят коров и куриц, выращивают их на убой. Такова природа. Сильный жрёт слабого, маги тянут силы из природы, а потом уходят гнить в землю… если ты знакома с миром насекомых, ты бы поняла мою мысль.
–Нет! всё не может быть так, – Стефания говорила это не ему, а больше себе.
–А как по-твоему? – спросил граф вежливо.
–Не так! Вы враги. Вы! А ты убил моего друга!
Влад вздохнул.
–Стефа, как ты упряма. Вся в отца. Он также не умел отступать, даже если ему в лицо доказательствами тыкать… но как угодно. Война идёт не год и не десятилетие. Я помню как всё начиналось, помню, когда магия и церковь, бывшие вместе, бывшие единым целым, пошли друг против друга. Я говорил это и твоей матери, говорил, что помню. Дело было в зависти. Банальная зависть. Люди всегда искали защиту у того, что не понимали. Так к ним сходили ангелы и боги, демоны и духи. Влияние нужно было наращивать, больше влияние больше благ, и когда церковь и жёсткие её каноны стали страшны для людей, стали им неудобны, церковники придумали обвинить магию в предательстве света и бога. Маги, развлекавшие людей на улице фокусами, ведьмы, принимавшие свободно гостей…все они были обвинены без всякого разбора. Люди тянулись к невиданной и свободной силе с большей надеждой, чем к священным текстам. Вампир мог иметь почтение и титул, ведьма могла исцелять в лазарете, а бравый оборотень мог быть гвардейцем короля…
Влад прошёл и опустился в кресло. Теперь он сидел напротив притихшей Стефании.
–Все мы натворили бед. И вы, и мы…все! Но это безрассудство. Будь мы тьмою, будь мы чистым злом, мы бы исчезли. Но люди выгораживают нас, люди идут к нам. Всё ещё идут. Фанатики церкви пугают их больше ворожей и магов. Ты могла видеть даже среди недолгого своего пути, что люди моего края здесь свободны. Они знают меня, а я знаю их. Я контролирую своих, а они не лезут ко мне. Более того, всяких заблудших детишек я отсюда выпроваживаю без укоров и укусов… мне хватает других тел. А рядом со мною Церковь Святого Сердца. Они презирают меня, но не лезут ко мне. Я им не враг, а они мне не враги. Значит, мир возможен?
–Ты вампир. – Стефания исподлобья смотрела на него. – Все твои речи пропитаны смертью.
–Опять! – теперь в голосе кровососа звучала откровенная досада. – Опять ты не слышишь меня! Все церковники глухи или только те, которых я встречаю? Ну подумай…ваш Константин худший преступник, чем какая-то ведьма или маг.
Здесь Стефания не нашла возражений, но продолжила молча сверлить исподлобья взглядом собеседника.
–Стефа, – вампир воспринял её молчание за свою логическую победу, – твоя мать была ведьмой. Твой отец был магом. В тебе есть магия, хочешь ты того или нет. ты видела, как обращаются с Абрахамом на основе этого. И Рене, и тот Ронове…все они знают, что ты маг. Абрахам и вовсе думает, что ты предала его и крест.
–Благодаря тебе!
–Я тебя спасаю! – не смутился вампир. – Но подумай, подумай же! Неужели ты, правда, веришь в то, что к тебе будут относиться тепло, вернись ты к церковникам? Ты видела, как относятся к Абрахаму? Видела. Но у него есть фанатизм, есть опыт, есть слава. Ему прощают. Прощают и всё равно презирают. Даже я боюсь предположить, что сделают с тобой, узнав о том, что ты имеешь яд магии в крови, а ещё находилась у меня в гостях. И не в качестве пищи.
–ты подставил меня…– Стефания распрямилась. Совсем так, как она, когда распрямлялась и Эйша в редкую минуту гнева, но уже через мгновение заходилась смехом. С ней было проще.
–Спас. Ты уже маг. я просто отвёл тебя от тех, кто сгубит тебя. Думаешь, они сберегут твою тайну? Если и сберегут, ты можешь случайно открыться и тогда…тогда тебя уже ничто не выручит.
Стефания побледнела. Она всё это понимала где-то смутно в глубине себя, но одно делать предполагать и отмахиваться от навязчивых, словно муха, мыслей, и совсем другое услышать то же самое от совершенно чужого существа. Ещё и опытного, знающего обе стороны.
Но Стефания не знала, как реагировать и потому спросила слабым, обессилевшим голосом:
–И что мне делать прикажешь?
Влад подобрался в кресле. Теперь он напоминал хищника, готового вцепиться в жертву.
–Я не могу тебе приказать. Я могу тебе посоветовать. Оставайся. Оставайся с нами… со мной. с нашей стороной тебе нечего бояться.
Стефания вскочила. Ушибленная спина дала о себе знать, но это было где-то вторично и можно было перетерпеть. Не падать же теперь со стоном боли?
Влад понял, что совершил ошибку и поднялся следом. У него это получилось и легче, и быстрее.