–Он был человеком когда-то. Происходил из рода Цепешей.
–Мне это ни о чём не говорит.
–Не удивлён! Его род древний, идёт он из Шегешвара, насчитывает много знаменитых людей. В земной жизни имел трёх официальных сыновей, но как человек знатный, как правитель, как завоеватель… – Абрахам вздохнул, – нет, лучше не так. Я только предполагаю, основываясь на своих знаниях. Я думаю, что Эйша была потомком кого-то из рода…земного рода Влада.
–Чего? – поперхнулась Стефания, невовремя отпившая из кубка.
–Всё просто. У него была земная жизнь. Жизнь, в которой он был магом, пусть не самым сильным, но был. Потом он стал вампиром. Голод, кровь и вампирская гниль изгнали всё прошлое, заперли его где-то в его глубинах. Но вампиры чуют кровь и чуют прежних своих. Своих из жизни. земной жизни.
Стефания молчала. Абрахам попробовал объяснить проще:
–Представь, что в одном семейном клане рождаются, живут и женятся только…ну на темноволосых и кареглазых, к примеру. Представила? Так вот, одно поколение, два, три… и несколько поколений спустя вдруг появляется светловолосый ребёнок со светлым глазами. Откуда? Непонятно.
–По-моему очень даже…
–Не перебивай! – обозлился Абрахам. – Итак, и вдруг при изучении древа выясняется, что несколько поколений назад уже был кто-то с такой внешностью. Замени внешность на магию и кровь и получишь свою ситуацию. У Влада было трое детей, трое детей с печальной судьбой, с тенью своего умершего для людей и ожившего для вампиров отца. Но были и бастарды, и через несколько поколений его кровь, слабевшая уже, вдруг усилилась, придя вместе с магией. Может быть, были и другие, и встречались раньше и где-то было усиление – я не знаю, это не мой род, но Эйша, как я думаю, оказалась дальним потомком и просто встретилась с Владом. Для вампиров кровь – святыня. Он почувствовал что-то родное, но не истолковал это верно, а может быть, не захотел раскрывать это толкование. Вампиры всегда голодны, но он чувствовал, что эта кровь, кровь молодой ведьмы близка ему…ему прежнему и не трогал. Кровь – древняя магия, первая магия. Я не вампир и не знаю, как он чувствовал, и могу лишь предположить.
Стефания осознавала. Она попыталась представить свою мать, встречающую Влада, пыталась почувствовать её испуг и не смогла. Ничего не смогла.
–А ты её дочь, – продолжил Абрахам, – похожая на неё лицом. Он не уберёг её и попытался уберечь тебя, чувствуя в тебе её продолжение, а значит, и своё…земное. Тьфу…
Абрахам отпил большой глоток из кубка. За соседним большим столом, где сидели Бертран, Базир и ещё какая-то компания деревенских парней, захохотали. Невольно Стефания взглянула туда и тут же отвернулась, встретив знакомый взгляд.
–Ты встретила Влада…– продолжал Абрахам, – помнишь? Ты испугалась?
Стефания напряглась, вспоминая. Она поняла, что он вампир, что властен сделать с нею всё, что захочет, и…
–Не очень, – призналась Стефания. – Не так, как это следовало бы. Он вампир. Он мог меня убить. Мог порвать в клочья…
–Вот! – Абрахам поднял ладонь, – видишь? Думаю, он почувствовал и это. И точно убедился в том, что ты её дочь.
–А что случилось с моей матерью? – перебила Стефания, не отводя взгляда от лица Абрахама. Но он не дрогнул, ответил спокойно:
–Я убил её. Я убил твою мать. Нельзя неопытной ведьме лезть в бой, для которого она не предназначена.
–И что…никаких сожалений?
–Сожалений? – Абрахам вскинулся в изумлении. – У меня? Она была врагом. Я вёл бой с Владом, а она влезла. Мешала и я отшвырнул её. Это война, Болезная, тут гибнут невинные, а что говорить о тех, кто пытается помешать?
–Она была моей матерью! – прошептала Стефания. Слёзы против воли выступили на её глазах, она сжала зубы, чтобы не разреветься от слабости.
–Была, – согласился Абрахам, – а сколько матерей потеряли детей из-за того, кого она пыталась спасти? А? Влад при жизни был той ещё сволочью, а став вампиром не подобрел, поверь. И потом… помнишь налёт на целительницу Диану? Или налёт на Речной Город? Помнишь костры и казни тех, кто использует магию?.. помнишь, как сама орала о богопротивности, как дралась?
Стефания угрюмо кивнула. Теперь ей казалось, что это всё была не она. Но куда убежишь от памяти, что услужливо подбрасывает фрагменты твоей же жизни? Печальные, полные крови, и того запаха горелого мяса…
–Думаешь, у них не было детей? – продолжал Абрахам. – Это война. Здесь гибнут. Здесь убивают.
За соседним столом снова захохотали. Стефания скосила взгляд – хохотал Базир, хохотал очень заразительно, хлопая ладонью по столу, очевидно, стремительно напиваясь. Ну, хоть кому-то весело.