Но стук повторился еще раз и вновь… стук тихий, даже робкий, осторожный. Это точно не был Абрахам – он, во-первых, почти не заходил к ней; во-вторых, входил без таких предосторожностей.
«Уходи!» - мысленно попросила Стефания. – «Кем бы ты ни был, уходи!»
То ли дверь была плотной, то ли мысли ещё тяжелы от столь жестокого пробуждения, но гость не послушал и снова постучал. И Стефании пришлось встать.
Медленно, раздраженно и досадливо она поднялась с постели и прошлепала к двери, распахнула, мысленно проклиная визитера и желая его потомкам познать магическую силу, открыла дверь, и тут сон слетел с неё сам собой – такое было удивление.
-Казот? – на всякий случай уточнила Стефания, хотя ошибиться было невозможно. Этот страшный на вид человек, выданный своим же добрым взглядом, стоял робко у ее дверей. Это выглядело даже забавно…
После их возвращения в Церковный Оплот Казот куда-то поспешно ушел, не дожидаясь привычных и суровых ворчаний Абрахама. Больше Стефания его не видела. Да и весь путь обратно он был словно бы сам не свой, но, впрочем, не помощницы же до этого дело!
–Можно поговорить? – смущенный гигант – это, конечно, всегда смешно, но почему же Стефании сразу же стало не до смеха?
Она, уже забыв свою досаду про разрушенный сон, посторонилась, пропуская Казота, затем зашла сама, прикрыв дверь.
Он выглядел глупо в её маленькой клетушке, но смущение его исходило не от этого.
–Я слушаю, – любопытство почти разрывало Стефанию, но она усилием воли заставляла себя держаться в рамках приличия. В конце концов, она хозяйка в этой клетушке и это в час ее отдыха он пришел. Так пусть терпит – это она, Стефания, хозяйка положения!
–Я хотел спросить… – Казот нервничал, ему тяжело было решиться, но Стефания не сводила с него взгляда, – ты давно у Абрахама?
–Нет, – ответила она, удивленная такой постановкой вопроса и вдруг спохватилась. – Если у вас вопрос о деятельности Абрахама или моей, вы должны подать запрос в совет! Я не намерена…
–Да подожди! – устало оборвал её Казот и откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза. – Мне плохо. А ты…слушай, я понять хочу.
–Чего понять? – Стефания, конечно, была дрессированной, но не настолько, чтобы угадывать желания вообще всех окружающих. – Я вас не знаю.
–Я – Казот, из подразделения Животворящего Креста на далеком востоке… я не был охотником, но готовился им стать, когда маги разрушили нашу Церковь и вынудили меня бежать. Меня приняли здесь, и Абрахам взял меня с собой вчера впервые.
–А Базир? – Стефания не почувствовала сострадания. В конце концов, Абрахам часто говорил, что в провинциях люди, вступающие в бой с магией – малодушны и слабы, и неудивительно, что их церкви сминаются одна за другой. Настоящая сила в разуме и духе, в отсутствии слабости!
–Базир не из моей Церкви, не с востока, – Казот пожал плечами. – Сегодня был первый раз, когда я видел, как уничтожают магию. У нас такого я не видел.
Стефания не сдержала самодовольного смешка – вот как! Она, оказывается, еще живет не скучную жизнь!
–А для вас это норма, наверное? – уточнил Казот, и Стефания солгала, расправляя горделиво плечи:
–А то!
–Тогда скажите мне, помогите мне! – Казот умоляюще взглянул на Стефанию, – неужели со мной что-то не так, если мне жаль…
Он осекся, наверное, увидел в глазах Стефании что-то такое, что боялся увидеть, но всё-таки закончил:
–Ту целительницу.
–Жаль?! – Стефания вскочила. Ярость первородного гнева накрыла её страшным покрывалом. – Как можешь ты жалеть, нет, как смеешь ты жалеть недостойных, погрязших во тьме, отринувших Бога грязных магов? Всякое начало божественной природы не принимает магию! Бог не был магом, и не провозглашал их равными людям, а значит – это адепты тьмы, и их надлежит уничтожить. Они пьют нашу кровь и кровь наших детей, питаются нашей плотью, травят, наводят порчи и пользуются…
–Это война, – тихо сказал Казот, оправившись от первых звуков ее крикливого возмущения. – Нельзя судить обо всей армии по нескольким солдатам. Среди нас, церковников, тоже хватает подлецов?
–Тоже? – у Стефании от гнева даже краска схлынула с лица, она стала мертвенно–бледной, – да как ты смеешь! Как ты смеешь называть слуг Животворящего Креста подлецами? Да ты…
Она задыхалась от ярости, которой не могла отыскать достойного применения. Глупец Казот! Как мог он говорить так богохульно, подвергая сомнению устоявшийся уклад борьбы и заповедей Животворящего Креста? Как смел он…