-Почему вы заступаетесь за Абрахама?
-Он – ведущий охотник нашей Церкви, - Стефания пожимает плечами, не удержав прямой и чистый взгляд молодого дознавателя, переводит глаза на свои пальцы. Почему-то страшно покалывает в кончиках пальцев… что-то не то взяла? Или руки от поводьев устали?
-Он – маг! – напоминает дознаватель, как-то, даже вспыхнув.
-Но он лучше всех охотится на магов! – возражает Стефания. – Он раскаивается в своем происхождении и служит Церкви и Кресту.
-И вы верите ему?
Стефания думает. Абрахам не был с ней особенно вежлив, но был по-своему заботлив. Конечно, его забота была какой-то жестковатой, но она поняла её. Да и поняла еще то, что вряд ли он всегда был таким, что есть в его жизни какое-то темное пятно, отравляющее и ядовитое…
-Да, - в голосе ее нет колебания.
Дознаватель теряется, роется в бумагах, видимо, ища подвох, затем, что-то отыскав, спрашивает:
-Вы были одной из лучших учениц, но пошли работать в архив…почему?
-Потому что не выдержала экзамен, - Стефания устало вздыхает. Она только недавно по воле Ронове заставила себя вспомнить всё это. Вспомнить свою трусость.
-А потом поднялись из архива?
-Надоело сортировать протоколы пустых допросов! – язвить дознавателю нельзя, это знает каждый, но Стефания не выдерживает. Впрочем, этот молодой дознаватель еще и не может отомстить. Он слишком растерян.
-А какие отношения у вас были с Буне?
-Крест и Пламя! – Стефания закатывает глаза. Все эти вопросы…когда она, вдруг, превратилась из обычной архивной служащей в человека, на которого обращено столько внимания? – Буне был моим другом. Его смерть для меня – большое горе. Я считала его талантливым человеком.
-А с Казотом? – дознаватель вдруг прищуривается, а Стефании хочется рассмеяться:
-Я видела его трижды. Первый раз, когда отправилась с карательной миссией под руководством Абрахама, второй раз, когда он пришел ко мне выразить свои сомнения по поводу…методов Церкви, чем вынудил меня написать донос и в последний раз, когда я, во время обхода территории, упала в яму-ловушку с его телом. Я думаю, что в Церкви есть люди, которые знали его лучше.
-Абрахам мог знать, по-вашему, о сомнениях в мыслях Казота? – дознаватель смотрит на Стефанию, почти не моргая.
-Абрахам живет без сомнений в нашем деле, - Стефания чувствует, как надо ответить. – Я не думаю, что он позволил бы участвовать в миссии человеку, который не разделяет веры или выказывает сомнения.
Дознавателю нечего возразить. Он снова роется в бумагах, но на этот раз меньше.
-А в чем вышла ваша ссора с Делин?
-Ну… - вот здесь уже сложнее. Все как-то навалилось. И Ронове с его вниманием, и предложение Стефании стать охотником, и ее отказ от этого предложения и становление охотником брата Делин – как тут не злиться?
-Ну? – дознаватель подбадривает.
-Зависть, - признает Стефания. – Делин не была лучшей ученицей. Она терялась на фоне своего брата. Да и работала на Фенрира… и, если честно – я, отправляя в ящик донос на Казота видела ее у того же ящика. А потом на заседании мы узнали содержимое второго письма – оно порочило Фенрира.
Стефания прислушивается к себе. Конечно, ей должно быть гадко от себя, но она спокойна. В конце концов, это правда. И Делин уже не так близка Стефании, чтобы заступаться или искать ее дружбы. Пошла она ко всем чертям!
-Вот как? – впервые за беседу со Стефанией дознаватель слышит что-то интересное. Он спешно протоколирует. – Думаете ее мотив – это зависть?
-Думать придется вам! – Стефания пожимает плечами. – Я сообщаю факт.
-А что насчет ваших отношений с Ронове? – дознаватель мягок, но вкрадчив.
Стефания краснеет. Ей не надо смотреться в зеркало, чтобы узнать об этом – она чувствует жар, приливший к лицу.
-Это… ничего.
-Вы любовники? – быстро уточняет дознаватель. – Ведь так?
-Нет! – Стефания вздрагивает. Она чувствует себя оскорбленной, хотя ничего страшного не прозвучало в ее адрес. И все-таки, почему-то хочется помыться, чтобы стереть со своей кожи этот надменный взгляд молодого дознавателя.
-Он проявляет к вам интерес! – дознаватель давит, думая, что ему удастся сломить Стефанию.
У него бы даже получилось, если бы Стефания была бы прежней.
-Ну это же его проблемы! – Стефания овладевает собой.
-А Иас? – дознаватель рубит специально, презирая плавный переход.
-А что? – Стефания уже открыто грубит. – Что с ней?
-Она покончила с собой!
-И причем здесь я?
-Ваши отношения с Ронове могли быть причиной этому?
-Спросите у нее, - огрызается Стефания, - я с Иас не водилась никогда!
-Но она могла вас ревновать?