–Они все были из одной семьи, – произнес вдруг Абрахам, и Стефания от неожиданности дернулась и посадила на край листа чернильную уродливую кляксу.
–Неумеха! – без тени удивления, словно ничего хорошего он от нее вообще никогда и не ждал, произнес Абрахам.
–Простите, – пролепетала Стефания. – Простите, я, должно быть, думала вслух…
–Не может думать человек, которому нечем думать, – возразил Абрахам. – Ты вдруг перестала скрипеть пером, а по моим расчетам ты должна была как раз быть на Трентинских оборотнях.
Он приподнялся на стуле, заглядывая в лист Стефании. Она, угадав это, пододвинула и даже развернула лист к нему, чтобы охотнику было удобнее смотреть.
–Отвратительный почерк! Совершенно мягкая, нетренированная рука, слабая! – сообщил Абрахам, пробегая взглядом список. – Буквы дрожат, строка ползет! Тьфу.
На взгляд Стефании буквы у нее были обычными. Да, не такими вдавленными и вычерченными как у Абрахама, но все–таки не до такой степени кривости, как это преподносил сейчас он.
–Трентинские оборотни – семья, – продолжал Абрахам, – отец, мать и сын.
–Мать? – удивилась Стефания и осеклась. – Простите!
–Если у тебя есть вопрос, ты можешь его задать, – уточнил Абрахам. – Я сказал, что не буду рассказывать о каждом своем деянии, но это не значит, что я не отвечу совсем уже ни на что.
Стефания моргнула. Она уже не в первый раз попадала в подобную ловушку. Сначала Абрахам говорил ей что-то в духе «не спрашивай», потом вдруг разъяснял что–то, и говорил, что спросить она может. И это расстраивало Стефанию куда сильнее его замечаний и оскорблений. Как себя вести она не понимала, и каждый раз краснела и терялась.
–Да, мать, – продолжал Абрахам. – Между прочим, советую тебе запомнить, что женщины-оборотни куда опаснее мужчин. В отличие от них они могут передать свою заразу не только взрослому человеку, но и ребенку. Также вычислить их сложнее…
–Почему? – Стефания внимательно слушала и старательно запоминала. Она не знала, пригодится ей это или нет, но привычно подчинялась.
Абрахам взглянул на нее с нескрываемой жалостью:
–А ты почему удивилась, узнав про мать?
–Я…ну, я просто не знала, что бывают женщины-оборотни.
–Вот и никто обычно так и не думает. Людям вообще несвойственны размышления! – усмехнулся Абрахам и опустил глаза к своим бумагам. Стефания поняла, что диалог прерван и вернулась к работе, осмысливая услышанное.
Ее поразили даже не сколько женщины-оборотни, ведь чего только не бывает в мире магических тварей, с которыми так усердно сражает Животворящий Крест, сколько то, что Абрахам решил разъяснить для нее этот момент и сам предугадал ее вопрос.
«Дело двести шестнадцать – дробь один. Готард. Ведьма. Четырнадцать приворотов (два могильных), наведение порчи, мор скота, продажа ядов, жертвоприношение (возможно, доказательств нет), сглаз, проклятия. Уничтожена костром при содействии священник Готарда. Дата, подпись».
«Дело двести семнадцать – дробь ноль. Герзау. Ведьма. Ворожба, гадание, порча, сглаз, жертвоприношения, мор, яды, утробная вытравка, ритуальная магия. Скрылась от правосудия, погоня результат не принесла. Дата, подпись».
Стефания нервно сглотнула, не решаясь задать вопрос. Абрахам снова неожиданно вторгся в мирную деятельность:
–Эта тварь действительно скрылась от меня. Если бы городской глава Герзау не стал мне перечить, а сразу бы принял меры, этого бы не произошло!
–Он не поверил? – осмелилась Стефания.
–Она была женой городского главы, – махнул рукой Абрахам. – Идеальное прикрытие. Начала ворожить и колдовать еще до брака, а затем быстренько вышла замуж. Кто подумает на почтенную госпожу, покровительствующую городу, открывающую дома презрения и своими руками готовящую суп для нищих? То-то же!
–Я бы не подумала…– призналась Стефания.
–Думать тебе нечем, – напомнил Абрахам, – все свидетельства налицо. Она скрылась, пока я пререкался с ее муженьком. Но ничего…
В глазах Абрахама полыхнуло что–то стальное.
–Что с ним стало? – тихо спросила Стефания, неуверенная в том, что хочет знать ответ.
–Его покарали за препятствия следствию. Церковь вняла моему запросу и приехала с разбирательствами…впрочем, тебе–то что? Вдовца себе ищешь?
–Интересно, – потупилась Стефания.
–Интересно! – передразнил Абрахам, – переписывай уже.
Стефания ткнулась в лист и продолжила работать.
«Дело двести восемнадцать – дробь один. Ворожея. Уничтожена. Дата, подпись» никаких строчек больше не было, ни записей о жертвах, никаких пометок. Стефания даже перевернула карточку, но не нашла ни одной строки.