-Представь, - усмехнулся Ронове. – Сам забываю об этом. И сказать некому. Всё скрываюсь, таюсь, боюсь ослабеть.
Помолчали ещё немного. Кровь совсем остановилась. Базир поднялся с пола сам, спросил:
-Значит, Стефании нет?
-Не видел. Никто не видел её,- Ронове поднялся следом рывком. – Я тревожусь. Она такое говорила, как думаешь…
Он не закончил. Ему страшно было от одной внезапной мысли – если Стефания всё-таки предприняла отчаянную попытку освободить Абрахама, и? и что? Скрыться она бы не смогла, да и не сумела бы освободить. Может быть, лежит где-то мёртвая?
-Нет! – Базир словно мысли его прочёл, - глупости. Она, конечно, очень добра к Абрахаму, но не самоубийца же? И потом, при всём моём уважении к Стефании, она бы просто не обошла всех защит и стражи. Все бы уже знали, предприми кто-нибудь что-то подобное.
-Ты прав! – Ронове сам себя этим успокаивал. Ему хотелось услышать со стороны подтверждение своим мыслям.
-Нормально, - успокоил Базир, - где-нибудь гуляет. Может быть, в архивах, или в оружейной… мест-то много! Да элементарно – пошла за волосы таскать Делин. А ты…
Базир хотел, было, пройтись по поводу паникёрства Ронове, но не успел. Оглушительный колокол, укреплённый на Северной Башне, не звеневший никогда, кроме роковых дней и минут, наполнил своим тревожным звоном все коридоры последнего самого мощного оплота Креста – прибежища всех, кто готов был идти войной на магию, защищать людей во имя света.
Базир и Ронове переглянулись с невысказанным страхом. Через две минуты Ронове и наспех одевавшийся на бегу Базир уже неслись по мгновенно ставшим людным проулкам и галереям. Все были сонными, встревоженными, напуганными. Неловко сталкивались друг с другом, перешептывались.
Кто-то попытался задержать Ронове, выспросить о чём-то, но охотник гаркнул:
-Прочь! – и не замедлил хода. Он сам ничего не знал и лишь чувствовал – случилось нечто ужасное.
В общей зале было не протолкнуться. Все – от советников до оружейников, от практиков и теоретиков до сопровождающих прислужников втискивались в огромное помещение, всё-таки слишком малое для такой толпы. Колокол звонил и звонил, возвещая нечто тревожное, печальное, мрачное. Он предвещал беду, он наводил ужас.
Константин уже был в зале. Советник был бледен и у него едва заметно дрожали руки. Базир и Ронове, локтями пробившие себе путь поближе к первым рядам, это заметили, но не успели обменяться мнением на этот счёт.
Колокол затих также внезапно, как начал свой звон, словно кто-то неимоверным усилием навалился на него и заставил умолкнуть. Гул медленно затихал – все собравшиеся были преисполнены страшного предчувствия, безотчетно жались друг к другу, не делясь в этот момент на охотников – элитных представителей церковников, их помощников, обслуживающих весь оплот поваров и уборщиков, патрульную стражу, архивариусов – все стали едины и пытались быть в тепле, в этом единстве.
-Случилась беда,- то, что Константин вопреки своему обыкновению, начал не от проповедей, а от прямого слова, ещё сильнее сплотило всех собравшихся, напугало, вдавило друг в друга. – Да, случилась беда. Этой ночью наша Церковь была предана. Этой ночью Животворящий Крест и весь Господень Свет были преданы!
Шумный, всеобщий, такой же единый выдох, сорвавшийся с сотен губ…
-Да. Беда, - продолжал Константин нервно, - все вы знали такого мерзкого и опасного человека как Абрахам. Он лгал нам годы, мы верили в его исправление, в его излечение и покаяние за свою гадкую, богопротивную природу, как завещал нам верить в покаяние Крест, но оказались обмануты. Этой ночью Абрахам, заподозренный нами в гнусной жестокости, в мерзких преступлениях и предательствах, заточенный до выяснения обстоятельств, бежал…
Ронове выругался. Его бы даже, наверное, услышали, если бы не всеобщий гул – бранный, страшный, гневный гул. Страх обращался яростью, злостью. Все подозрения, которые падали на Абрахама в течение всей его службы в Церкви, вырывались наружу. Это было ликование – мы ему не зря не верили! Презрением – какая же отвратительная сволочь! Страхом – сколько он знает про нас! Гневом – убить его мало!
Константин с трудом унял гул – толпа настолько была разгорячена известием, что не желала угомониться.
-Это ещё не всё. Известный вам предатель увёл из нашего оплота двух людей. Очевидно, что он затуманил им разум, увёл для каких-то своих, гнусных целей…
Базир судорожно выдохнул. Он уже догадывался, что не хочет слышать продолжения. Честно говоря, ему захотелось получить ещё пару десятков ударов от Ронове, но не стоять здесь, осознавая бред и абсурд, творящийся в этой зале.