— Это… — он облизал губы, его глаза медленно скользили по ее телу, задерживая взгляд на ее чулках. — Это отличный наряд. Нам, возможно, понадобится отвести в нашей жизни больше дней для принцесс.
Она хотела, чтобы этот комплимент обернул ее бархатной накидкой, но то, как он визуально пожирал ее глазами, вызвало покалывание на коже в ожидании желанных прикосновений. Ей нужно собрать весь свой контроль и сосредоточиться на детях, иначе ее ноги превратятся в лапшу, и она рухнет в обморок.
Возвращаясь в реальность, она повернулась и закрыла за ними дверь.
— Я рада, что вы нашли мой магазин, и вижу, что ты воспользовался моим советом по поводу автомобильного кресла для Линкольна.
— Твои указания были идеальными, и кто бы подумал, что это блестящая идея, — он поднял детскую переноску, его волчий оскал превратился в братскую улыбку, направленную на счастливого ребенка.
Как он делал так, что от его хищной улыбки все ее мысли путались? Она присела рядом с Кеннеди, чувствуя тепло от обжигающего взгляда Трумэна. Волк вернулся! Может быть, ей нужно было надеть костюм «Красной шапочки»?
Глава 8
— Тру, стой неподвижно. Мы почти закончили, — Джемма трудилась над верхними пуговицами его шелковой рубашки. Это был пятый или шестой наряд, который она и Кеннеди выбрали для него. — Надеюсь, ты знаешь, что костюм «Прекрасный принц» очень востребован.
— Учитывая, как ты работаешь с пуговицами, я более чем уверен в этом, — пробормотал он себе под нос.
Она стояла перед ним в тех белых чулках до середины бедра, он умирал от желания снять их с помощью собственных зубов, которыми в данный момент он покусывал нижнюю губу. Девушка полностью сконцентрировалась на работе, приглаживая и расправляя ткань на его груди и плечах, посылая импульсы желания напрямую к его паху. С выгодной позиции его высокого роста открывался прекрасный вид на округлости ее груди. Одного вида ее в наряде сексуальной принцессы было достаточно, чтобы толкнуть его через край, он изнемогал от желания похоронить себя в ней и никогда не выходить наружу. Она была воплощением знойной невинности, а он был ни кем иным, как таращащимся развратным подонком, который быстро терял контроль над собой в попытке держать свои руки подальше от нее.
— Ты так одеваешься на все мероприятия, которые организовываешь? — он сжал кулаки, чтобы не прикасаться к ней. Ревность когтями рвала его спину при мысли о других мужчинах, с вожделением смотрящих на нее.
Она пожала плечами и прищурилась, так как играла с золотыми манжетами на его рубашке, а затем черными бархатными погонами на куртке.
— Зависит от моего настроения. Иногда я надеваю длинные атласные платье, похожие на одно из платьев Кеннеди.
Он посмотрел на Кеннеди, которая играла с корзинкой, наполненной диадемами, и представил Джемму в длинном блестящем платье. Ее обнаженные плечи, предназначенные для всевозможных наслаждений, сейчас словно бросали призыв коснуться их губами и насладиться гладкой восхитительной кожей. Зеленоглазый монстр запустил когти достаточно глубоко.
— Иногда я ношу кружевную одежду с большим количеством оборок, — добавила она. — Или более короткие наряды. Если я чувствую себя достаточно смело, то ношу кожаный байкерский наряд принцессы. Он неизменно пользуется успехом на праздниках. Ох, еще наряд принцессы-феи с крылышками. Похожий на тот, что Кеннеди примеряла ранее. Тот я тоже люблю. В нем я чувствую себя легче и веселее.
Он представил себе отцов, воспитывающих дочерей исключительно для таких событий, чтобы прийти и полюбоваться Джеммой. Тру изо всех сил старался затолкнуть свою ревность очень глубоко, но понял, что это битва проиграна.
— Родители тоже так одеваются? — спросил он натянуто.
Она улыбнулась, глаза расширились от радости, и девушка кивнула:
— Иногда, — и провела руками вдоль длины его рук, а затем от груди до талии, поглаживая куртку. — Ох, стой на месте, — она опустилась на колени, перед тем как зафиксировать край его брюк.
Святой гребаный ад, это были его фантазии, повторяющиеся снова и снова. Горячая волна ревности не просто пронзила его, она взорвалась, обжигая пламенем, под кожей, зарождаясь жаром в груди, мчась вниз по спине, просачиваясь в кости, сжигая все находящееся на ее пути.
— Ты помогаешь мужчинам одеваться? — она не принадлежала ему, чтобы ревновать, и он почувствовал себя тупицей, едва задал этот вопрос, но он был не в силах обуздать неприятные эмоции, грызущие его изнутри.
— Угу, — Джемма вскочила на ноги и отступила назад, открыто восхищаясь ним. — Ты выглядишь… — она с тоской вздохнула и погладила его по щеке, — как испорченный прелестный принц, самый прекрасный из всех, что я когда-либо видела.