Трумэн распахнул дверь, и они внесли матрас внутрь.
— Я думаю, что она отлично отнеслась к этому, может не совсем спокойно, но я и не ожидал вообще ее увидеть, — он кивнул на диван. — Давай прислоним его к спинке дивана.
— Достаточно прохладное объяснение покупке матраса, — ухмыльнулся Бэр. — Это значит, что весьма скоро ты получишь разрядку.
— Это не то же самое. Я имею в виду это. Не пойми меня неправильно, она супер горяча, и я жду не дождусь близости с ней, но это не все, чего хочу на самом деле.
— Хорошо, мужик. Я рад за тебя. Не так много женщин есть в этом мире, которые согласятся со всем тем дерьмом, которое присутствует в нашей жизни. Ты что-нибудь слышал о Куинси? — помолчав, спросил Бэр.
— Нет. Я оставил ему сообщение с предложением о помощи… снова.
— Никто не сможет сказать, что ты не преданный сукин сын.
Несмотря на щемящую боль в сердце из-за Куинси, он улыбнулся словам Бэра, думая о Джемме.
— Он член семьи. Я не хочу, чтобы он крутился вокруг детей, когда он так облажался, это не значит, что я всегда буду приходить ему на помощь, — нуждаясь в смене темы, Трумэн пересек комнату, направляясь к нише, где хранил свои инструменты. Куинси был единственным человеком, который мог испортить ему настроение. — Помоги мне. Я хочу снести все эти вещи вниз.
— Все это? — Бэр поднял в недоумении бровь. — Даже верстак?
— Ага. Я сделаю здесь вместо одной спальни две. В итоге, мы построим здесь стену, — он взмахом руки указал, где именно.
— Мы? Разве это не мое жилье?
— Ой, верно. Ты не против? — Трумэн начал снимать инструменты со стены и укладывать их в коробку.
— Нет. Конечно, нет, — Бэр был занят набором сообщения.
— Горячее свидание?
— Да, с моими братьями, — он посмотрел на Трумэна и покачал головой, затем вернулся к своему вибрирующему от пришедшего сообщения телефону. — Булет и Боунс в пути, чтобы помочь, — он засунул свой телефон в карман.
Полтора часа спустя Трумэн, Бэр, Булет и Боунс переместили все личные вещи вниз в автомастерскую и принесли коробки с постельными принадлежностями, подушками, простынями, коврами и другими вещами, которые купил Трумэн.
Трумэн подмел в нише, и они раскатали и постелили там ковер, а также установили кровать.
— Никакого каркаса для кровати? — спросил Боунс.
Трумэн пожал плечами:
— Что я знаю о каркасах для кроватей?
Булет провел рукой по бороде и отпил немного пива. Во все свои шесть футов и пять дюймов он был на два дюйма выше Трумэна и обоих своих братьев. Красочные татуировки вились вокруг его рук, и Трумэн знал, что татуировки также покрывают каждый дюйм его груди и спины.
— Эта маленькая куколка связала твои орехи в узел, да?
Трумэн улыбнулся:
— Только ты мог сказать такое. Приятно быть с кем-то, кто на самом деле о тебе заботится.
— Я считаю, что наш маленький мальчик вырос, — дразнил его Боунс. Он приехал прямо с работы и все еще одет в белый халат и слаксы. Никто бы не догадался, что под этой профессиональной одеждой скрываются татуированные плечи крутого байкера.
— Эй, — крикнул Бэр. — Мы заботимся.
— Да, но он не хочет, чтобы ты сосал его член, — ответил Булет хрипло, еще больше забавляясь. — Или ты хочешь? — спросил он, пошевелив бровями.
Трумэн рассмеялся:
— Чувак, я хочу, чтобы ты держал свою противную бороду подальше от моего хозяйства. Здесь ты можешь жить только, если станешь мышью. Это все, что могу тебе предложить.
— Эй, дорогой, я люблю свою бороду, — Булет погладил ее рукой. — Она щекочет бедра девчонок.
Однажды в качестве подлянки братья Булета сбрили ему бороду, когда он спал, но сейчас мысли Трумэна перескочили к оставшейся части сюрприза для Джеммы.
— Кто-нибудь имеет хоть малейшее представление о списке необходимого?
Продавщица посоветовала ему купить занавески. Он понятия не имел, для чего нужны были эти занавески, но когда она показала ему, он понял, что должен был купить их вместе с постельным бельем. Эти занавески были невероятно женственными, что напоминало ему о Джемме, поэтому он специально купил их, чтобы использовать в новой обстановке.
Трое братьев в замешательстве переглянулись между собой.
Трумэн вытащил свой телефон и написал сообщение Дикси. Через несколько минут она вошла в дверь, держа за ручку Кеннеди и удерживая Линкольна на руках.
— О, Боже! Это место теперь настолько отличается от всего хлама, что здесь был от автомастерской, — ее сапоги на высоком каблуке процокали по деревянному полу.
— Тумэн, — сказала Кеннеди и подняла ручки, чтобы он взял ее. — Джемма пришла? — она с каждым днем говорила все больше, тем самым согревая его сердце осознанием того, что теперь у них все будет хорошо. Джемма осталась на завтрак, и Кеннеди была на седьмом небе от счастья, наблюдая за ней.