— Это потому, что ты его ЛЮБИШЬ, — Кристалл мечтательно уставилась в потолок. — Ты влюбилась. И теперь тебе больно от того, что больно ему. Так это происходит, и ты это знаешь.
— Да, Крис. Я действительно его люблю. И я люблю его детей, как будто они мои. Хочешь знать, что самое необыкновенное? — Джемма не стала ждать ответа. — Он любит меня так же сильно. Это безумие. Он — та доброта и любовь, которую я искала всю жизнь, заключенная в одном человеке. А еще — он весь МОЙ!
Ее телефон зазвонил, и мысли испарились. Трумэн должен был быть в реабилитационном центре десять минут назад. Он переживал из-за того, что Куинси рано встает или откажется увидеться с ним, она надеялась, что он звонит не с плохими новостями. Она вытащила телефон, и застонала, когда увидела на экране «Мама».
— Ты все еще не сказала ей?
Джемма положила телефон на стол.
— Нет, и я не могу сделать это сейчас. Я слишком напугана.
Кристалл взяла телефон и протянула ей.
— Тогда это идеальное время, потому что она не испортит хороший день.
— Боже, я ненавижу, когда ты права, — она взяла телефон и отошла к кладовой, отвечая с неохотой. — Привет.
— Джеммалин, дорогая. Ты купила платье на благотворительный вечер?
Джемме следовало привыкнуть к тому, что мать пропускает вопрос о том, как она себя чувствует, и сразу переходит к делу, и даже после двадцати шести лет отсутствия интереса к ней со стороны матери боль не прошла.
— Я в порядке. Много работы. Спасибо, что спросила, — ответила она, несмотря на незаинтересованность матери. — Я купила очень красивое платье. Как ты? — она толкнула дверь склада ногой и прислонилась к ней, выслушивая привычный список дел матери, которыми та была занята в последнее время. Не дай Бог ее матери когда-либо сказать ей, что она чувствует или что скучает по ней.
— У меня все хорошо. Папа и я летали в Сан-Диего для переговоров с Мербанками, спа-центр там великолепный…
Джемма слушала целых пять минут, прежде чем прервать мать.
— Мам, извини, что перебиваю, но я на работе, так что…
— О, Боже. Прости. Я забыла, что ты управляешь магазином для маленьких девочек.
— «Бутик для принцесс», — однажды приятно было бы услышать, что мать гордится тем, чем она занимается, а не издевается над ее делом. У нее был счет в банке, который мать регулярно пополняла. Нормальные родители раздавали детям объятия, а не грязные деньги. Деньги сладкого папочки. Джемма работала в колледже и экономила почти каждый пенни, чтобы иметь возможность открыть магазин.
— Да, конечно же, тебе бы не пришлось это делать, если бы ты встретилась с одним из подходящих холостяков, которых я годами пробовала свести с тобой.
Ежегодная раздражающая установка.
Джемма глубоко вздохнула и сказала:
— Кстати о тех парнях, мама. Не делай, пожалуйста, этого в нынешнем году. Я кое с кем встречаюсь и не хочу отшивать одного из твоих друзей.
— Встречаешься с кем-то? Это серьезно? Чем он зарабатывает на жизнь? Я его знаю?
— Да, это серьезно. Он механик. И ты, определенно, его не знаешь, — слава Богу. А то ты бы могла отпугнуть его.
— Прости, дорогая. Ты сказала инженер-механик? — с надеждой спросила мать.
Джемма закатила глаза.
— Нет, мама. Механик, который работает с машинами.
Мать замолчала, и Джемма представила, как шестеренки крутятся в ее манипулирующей голове, пытаясь выяснить, как вытащить дочь из лап автомеханика.
Джемма молчала, пока тишина не стала невыносимой. Впитывая боль, она ненавидела свою мать, когда та неодобрительно говорила с ней.
— Тебе что-нибудь еще нужно?
— О, Джеммалайн. Ты знаешь, что ты делаешь? — обвинение слышалось громко и ясно.
— О чем ты говоришь, мама? — она не смогла сдержать раздражение.
— Ты взбунтовалась. Точно так же, как и открыв свой маленький магазин. Ты пытаешься… убить меня.
— Убить тебя? — Джемма подняла глаза к потолку.
— Ты всегда пыталась доказать свою независимость, отрицая то, что лучше для тебя.
— Вот новость, мам. Мне двадцать шесть лет. Мне не нужно кому-то что-то доказывать, кроме как себе. И я уже доказала, что я умная, способная и… — какого черта, я вообще с ней объясняюсь. — Мне нужно вернуться к работе.
— У этого «механика» есть имя? — она произнесла «механик», будто это название заразной болезни.
Преисполненная желанием заставить мать не говорить с ней в подобном тоне, она сказала.
— Моего парня зовут Трумэн Гритт, и, пожалуйста, мама, в следующий раз, когда будешь говорить о том, чем он зарабатывает на жизнь, не говори так, будто это грязное слово. Возможно, ты должна была вместе со мной ходить на уроки этикета.