— Краски великолепные.
— Разве только краски? А движение? Римма, ты чувствуешь, какая стремительность? Страна в коммунистическом полете. Это пока эскиз.
Римма энергично закивала головой:
— Очень хорошо, мама! Великолепно!
— И все-таки одного движения для такого замысла мало, — сказал Ракитин после долгого раздумья. — Холодком веет.
У Полины Поликарповны на лице выступил румянец. Она заявила с достоинством:
— Для кого веет, а для кого нет. Начальник отделения дороги, например, в восторге. Заказал для своего кабинета.
— Кирюхин? — удивленно переспросил Борис Иванович. — Странно. Я бы не заказывал.
Еще минут двадцать рассматривал Ракитин картины местных художников. Под конец повернулся к жене, сказал серьезно:
— Хоть ты, Поля, и боишься рабочих клубов, а они вам нужны. Очень нужны.
16
Четыре дня ходил Петр в роддом. Но ни разу не смог повидать ни Лиду, ни сына. С завистью он смотрел на тех счастливчиков, жены которых находились в палатах первого этажа. Они без особых трудов заглядывали в окна, улыбались и даже разговаривали через открытые форточки. А Петру приходилось довольствоваться лишь короткими записками.
В сегодняшней записке Лида попросила достать бутылку кагора. Он обегал все магазины, буфеты. Побывал даже в ресторане. Но кагора не нашел.
Расстроенный неудачей, Петр медленно брел по центральной улице города. Возвращаться к жене с пустыми руками не хотелось.
Он остановился у витрины самого большого магазина и уже в который раз принялся рассматривать огромную бутылочную пирамиду.
И вдруг ему пришла в голову счастливая мысль: «А что, если купить разных виноградных вин? Они ведь очень полезны. Правильно, куплю сразу три бутылки. Нет, четыре. И пусть выбирает. Авось, что-нибудь подойдет вместо кагора. Да, да, так и сделаю».
Когда Петр со своей покупкой предстал перед женщиной в белом халате, выполняющей роль связного между больными и посетителями, та испуганно воскликнула:
— Батюшки! Неужели ваша жена так пьет? Вы подумали, где она находится, молодой папаша?
Петр начал было уговаривать:
— Не сердитесь, пожалуйста. Я хочу, чтобы жена выбрала. Понимаете? Выб-ра-ла.
Но та и слушать не хотела.
— Немедленно забирайте. Иначе позову главврача. Уж он-то вам объяснит все наши инструкции, — кричала она, размахивая руками.
— Да зачем же главврача, мамаша?
— А затем, что у нас не ресторан, и я вам не официантка.
— Ну ладно, ладно, три бутылки я заберу обратно, — сдался Мерцалов. — Передайте хоть одну.
— Одну могу, — неуверенно согласилась женщина.
— Тогда вот эту. А потом в другой раз…
— В какой другой? Вы что, в уме? — опять возмутилась женщина. — Я говорю одну только, а не четыре.
— Да вы не так меня поняли, — начал старательно объяснять Мерцалов. — Я прошу показать жене сперва одну бутылку. А когда вторично пойдете в палату, другую отнесете. Потом еще две. Какая из них понравится, ту и заберет пусть. Остальные вернете. Хорошо?
— Ишь, как рассудил, — покачала головой женщина. — Молодой, да хитрый. Это что ж, я весь день с бутылками нянчиться буду? У меня работы вон сколько!
— Да не сердитесь вы, — взмолился Петр. — Уважьте ради такого события.
— Ох и папаша! — смягчилась женщина. — Ну ладно, покажу все сразу. Давайте! — Она положила бутылки в полу халата и, тяжело вздохнув, зашагала по каменной лестнице на второй этаж.
Мерцалов долго ждал ее возвращения. Он стоял за стеклянной дверью, чутко прислушиваясь к голосам и движениям внутри дома. Сверху медленно сошел высокий хмурый мужчина лет пятидесяти в белой шапочке на седой голове. Когда он сердито взглянул на стеклянную дверь, Петр сделал два шага назад. Ему показалось, что это и есть главный врач, который идет отчитывать упрямого посетителя. Но человек в белой шапочке свернул вправо и скрылся в коридоре нижнего этажа. Петр снова подступил к двери.
Наконец появилась знакомая женщина. Улыбнувшись, она передала записку. Лидин почерк был необычный, корявый, но разборчивый: «Ох, Петя, как ты рассмешил всех. Сперва мне было очень стыдно. А теперь я даже рада твоей выдумке. Угощу всех обитательниц второго этажа. Пусть выпьют за нашего сынищу. Целую тысячу раз». Затем под жирной чертой шли еще две строчки: «Иди скорей во двор и смотри в третье окно от угла. Сестра покажет тебе наше чудо».