— Не знал я… Ну, не знал, что так вот получится. Правда, товарищи. А теперь не могу. Ну, сказать все не могу, как думаю. Трудно. То злость душила, а сейчас…
— А вы спокойнее, — сказал Алтунин. — Не в словах ведь дело. Душой понять нужно.
Мерцалов расстегнул шинель, тяжело, не прячась, вздохнул.
— Вот он я. Смотрите. Что было, постараюсь… Ну, как бы это выразиться…
— Ясно! — крикнул Синицын. — Все ясно!
Вдруг в дверях появился дежурный, высокий, узкоплечий, с румяным от волнения лицом. Он объявил, что Мерцалова вызывает начальник отделения.
Все посмотрели на дежурного удивленно, как бы спрашивая: «Так вот сейчас и вызывает?»
— Да, срочно, — подтвердил он. — Просил, чтобы не задерживали.
Тогда встал Роман Филиппович и мирно сказал:
— Что ж, пусть идет. Только мое слово тебе, Петр, такое: возвращайся домой. Ты уж не маленький, сына имеешь. Потому и понятие должно быть иное.
Растроганный Мерцалов посмотрел в усатое лицо тестя, виновато опустил голову и стал пробираться к двери.
18
В кабинете Кирюхина шел спор. Тонкий лысоватый начальник дистанции Черкашин, вызванный с планом только что построенного жилого дома, старательно доказывал:
— Нехорошо, Сергей Сергеевич. Невозможно этого делать.
— Почему невозможно? — сердился тот, поблескивая расширенными глазами.
— Потому, что квартиры все распределены, список семей, подлежащих вселению, утвержден.
— Так утверждали-то мы. И мы же внесем поправку. Кто нам помешает?
— Обстоятельства мешают, Сергей Сергеевич. Многие уже ордера получили.
— Экая беда! — махнул рукой Кирюхин. — Ордер, батенька, не квартира. И вообще меньше пугайте себя. Читайте-ка лучше, кто там еще из работников депо числится в списке?
Черкашин надвинул на нос очки и, неохотно склонившись над бумагой, прочитал:
— Белкина Тамара Васильевна.
— Кто такая? — Кирюхин повернулся к Сахарову, который сидел слева у стола, молчаливо следя за разговором двух начальников.
— Это же техник-расшифровщик, — ответил он.
— Ах, да! — вспомнил Сергей Сергеевич и снова устремил взгляд на человека со списком. — Какая квартира ей намечена?
— Тридцатая.
Упершись бородой в грудь, Кирюхин долго смотрел на развернутый перед ним план дома. Смотрел молча, сосредоточенно. Не поднимая головы, спросил:
— Ордер выдан?
— Пока нет, — ответил Черкашин.
— Вот и лады, — ободрился Кирюхин. — Запишите вместо Белкиной Петра Степановича Мерцалова. Смелей, смелей, батенька! Чего раздумываете?
— Да видите ли, — заколебался Черкашин, подняв очки. — У Белкиной двое малых детей. Мужа нет. Живет она в старом доме на десяти метрах.
— И еще дочь взрослая, — прибавил Сахаров. — И тоже работает в депо.
Кирюхин устало откинулся на спинку стула и сунул руку в бороду.
— Ну, ну, продолжайте, — произнес он с чуть приметной усмешкой. — Значит, десять метров, дети, мужа нет. Что еще?
— Еще я предполагаю, что начальник депо уже сообщил ей об этой квартире, — продолжал Черкашин, словно не замечая поведения Кирюхина. — Ведь он, как вы знаете, все время настаивал, чтобы вселили именно Белкину.
— Это верно, за Белкину он дрался по-рыцарски. А за Мерцалова, которого вся страна знает, не обмолвился даже словом. Явно скрыл, что человек ночует где-то у товарища. Хорошо вот он сообщил об этом безобразии. — Кирюхин снова повернулся к Сахарову.
— Такое мой долг, — с достоинством отозвался тот, приподнявшись на стуле. — Я полагаю, что, предоставляя квартиру Мерцалову, мы поощряем новаторство, подчеркиваем значение тяжеловесного движения. Больше того, мы даем, так сказать, новый толчок этому движению, что очень важно в современных условиях. Но я бы попросил вас, Сергей Сергеевич, не делать этого за счет Белкиной. Все-таки учесть нужно: дочь уже невеста.
— Да что там, дочь, дочь! И за кого вы, наконец, хлопочете, за Мерцалова или за Белкину? Нельзя же всех в одну квартиру.
В кабинет вошла женщина лет сорока с короной туго уложенных русых кос. Она сообщила, что Мерцалова разыскали и что минут через десять он будет здесь.
Кирюхин одобрительно мотнул головой.
— А я могу идти домой? — спросила женщина.
— Если вы торопитесь, — развел руками Кирюхин, — то идите.
— Как же не торопиться, Сергей Сергеевич. Я уже на два часа задержалась.