— Не сгорю, не волнуйся, — смягчился Сергей Сергеевич. — А насчет Алтунина… Им сейчас инструктор горкома занимается. Мы с ним уже толковали. — Потирая ладони, он отошел от телефонного столика и опять повернулся к жене. — Но ты тоже хороша. Стенд тяжеловесников сделала, через лупу не увидишь. Да его нужно на весь Дом техники развернуть.
Нина Васильевна ответила:
— Пожалуйста, развернем, давай деньги.
— Дам деньги! — сказал Сергей Сергеевич. — Но, чтобы не эти. Как их? Не фотографии. Портреты надо. Художественные. Мерцаловский уже есть. Пусть другие делают. Закажи немедленно. Завтра же.
У него из кармана выпало письмо. Он поднял его и сунул обратно в карман. Нина Васильевна спросила:
— Еще-то чего Андрей пишет? Заехать не обещает?
Сергей Сергеевич промолчал.
— А ведь какой случай-то удобный, — продолжала Нина Васильевна. — Прямо из Москвы к нам. Верно? Пригласи!
— Пригласи, пригласи, — поежился Сергей Сергеевич. — А что он, ребенок? Не понимает? Или двери у нас закрыты?
…На следующий день Кирюхин пришел в отделение на двадцать минут раньше обычного. Прежде чем направиться в свой кабинет, заглянул в диспетчерскую?
— Как с Кинешмой?
Старший диспетчер устало пожал плечами.
— Не получается, значит?
— Трудновато, но… — Галкин резким движением отбросил назад волосы.
— Да говорите вы толком: получается или нет? — нервничал Кирюхин. Старший диспетчер ответил ему, что в течение дня постарается выправить положение.
— Опять обещания! Нет уж хватит. Этак можно влипнуть в историю, потом не выпутаешься. Берите-ка локомотивы и посылайте немедленно. Пусть Алтунин покрутится. А то мы ему курорт создаем. Да, кстати! — Кирюхин задумался. — Узнайте, где сейчас Мерцалов! Хорошо бы нам заполучить его на эту операцию.
— Мерцалов через час поведет наливной состав в сторону Степной, — сказал Галкин.
— Замените!
Старший диспетчер поморщился.
— Смелей, смелей, батенька. Мерцалов разгрузит нам Кинешму в два счета. И вообще поменьше применяйте собственных опытов. Вы уже не юноша, чтобы играть в прятки.
20
В начале Семафорной, у сквера, Зиненко остановился, сунул руки в карманы шинели. Был полдень. В сквере шумели ребятишки. Они старались забраться на ледяную гору, но всякий раз, смеясь и падая, скатывались обратно.
Самый проворный в распахнутом пиджаке и больших серых валенках, отделившись от толпы, взбежал почти на середину горы, чуть задержался там, упорно балансируя руками, и тоже полетел вниз, сбивая своих товарищей.
— Эх, ты! — крикнул ему Зиненко. — Сильней разбегайся. А ну!
Ободренный паренек сдернул с головы шапку, помахал ею, как флагом, и опять устремился на гору.
За спиной Зиненко остановилась машина, послышался голос Кирюхина.
— Вы чего здесь, Аркадий Петрович? Ко мне, может? Поедемте!
— Спасибо. Побуду на воздухе.
— Проветриться решили? А как дела-то?
— Неважно. Скольжу и падаю вроде вон тех. — Зиненко показал на ребятишек.
Кирюхин не понял, шутит человек или говорит серьезно.
— А в чем, собственно, дело? Фактуры мало? Так я вам, батенька…
— Есть у меня фактура, — сказал Зиненко, машинально приминая каблуками снег. — Вот с Алтуниным никак поговорить не могу. То на линию торопится, то еще куда-нибудь.
— Финтит, — махнул рукой Кирюхин. — Живой, так сказать, пример отношения к горкому, А вы меньше деликатничайте. Хотите, помогу?
— Нет, не стоит.
— Смотрите. Значит, подышать морозцем решили? Ну, ну! А я спешу, — Кирюхин сел в машину и хлопнул дверцей.
Зиненко постоял еще минут десять, потом прошелся по вокзальной площади и через железный мост направился к Сахарову.
Сахаров встретил его, как старого знакомого. Сразу отложил все дела, достал из стола папиросы, весело кивнул на залитое солнцем окно:
— Погодка-то, видали?
— Погодка гарная, — ответил Зиненко. — Только начальник депо никак не оттает. Не могу, говорит, принять, и все. Звонил, звонил ему.
— Худо, — сказал Сахаров. — Ну, мы сейчас… Идемте!..
Пока пересекали площадку с высокими заиндевелыми тополями, Сахаров объяснял своему спутнику:
— Есть у нашего начальника этакая жилка. Понимаете? Но ведь на то и партком. Воспитываем.
Перед самым кабинетом он попросил Зиненко на пару минут задержаться в секретарской. При этом шепнул таинственно: