— Я с ним сейчас по-свойски, один на один, ладно?
— Пожалуйста, — сказал Зиненко и отошел в сторону, чтобы не маячить возле самой двери. Но дверь чуть-чуть приоткрылась, и разговор был слышен даже на расстоянии.
— Значит, не хотите? Значит, игнорируете вышестоящую партийную инстанцию?
— Значит, игнорирую. Что еще?
— Я не понимаю вашего упорства. Не играйте с огнем, Прохор Никитич. Нельзя же, чтобы у горкома создалось мнение…
— Какое мнение? Вы сами-то его имеете?
— Об этом я скажу, где надо. А сейчас требую, чтобы вы…
В этот момент в секретарскую вошла Майя Белкина, взглянула искоса на Зиненко и плотнее прикрыла дверь в кабинет. Разговор сразу притух, сделался неясным. Зиненко резко повернулся и вышел на лестницу. Когда он спустился по каменным ступеням вниз, его догнал Сахаров.
— Куда же вы? Заходите!
— Да нет, не стоит, — сказал Зиненко. — Раз человек занят.
— Что значит занят? Заходите, и все. Ну, вместе пойдемте!
— Нет, нет, я в цехи схожу.
Во второй половине дня Зиненко встретил начальника депо на тепловозе, который прибыл из Широкинского отделения и был уже закреплен за бригадой Мерцалова. Шла подготовка к пуску двигателей. Алтунин, прислонившись плечом к стенке кабины, следил за работой машиниста. Тут же стояли инженеры.
Сквозь широкие оконные стекла в цех проникало солнце и било прямо в глаза. Люди весело щурились. Один Зиненко чувствовал себя угнетенно. Он смотрел на невозмутимое лицо Алтунина и думал: «Ну, что ж, навязываться больше не буду. Можете успокоиться, товарищ начальник».
Его мысли прервал зычный голос Мерцалова:
— Внимание! Пускаю!
Все насторожились. Но вдруг произошла осечка. Почему-то не сработали пусковые контакторы.
Мерцалов тяжело вздохнул, потер замасленными пальцами лоб и опять склонился над пультом управления, похожим на сундучок с множеством стеклянных глазков и металлических кнопок.
Алтунин не сказал ни слова, только расстегнул пиджак и переступил с ноги на ногу.
Устроившись поудобнее, Зиненко теперь, как и все присутствующие, смотрел только на Мерцалова, на его пальцы, которые сперва нажали на кнопку с надписью «Управление общее», потом на кнопку топливного насоса.
Все было вроде правильно. В камере высокого напряжения раздался короткий хлопок, сообщающий о нормальном давлении дизельного топлива.
Выдержав небольшую паузу, Мерцалов нажал на последнюю кнопку: «Пуск дизеля». Из машинного отделения послышалось тяжелое сопенье, будто там просыпалось могучее животное. Но пусковые контакторы опять не сработали, и вздохи в дизельном отделении постепенно смолкли.
— Подбросили машинку ласковые соседи, — со злостью сказал Мерцалов, повернувшись к Алтунину. — И, главное, обсуждать некого. Шито-крыто.
— Ладно, — сказал Алтунин. — Давайте искать.
— Теперь, конечно, — Мерцалов стер с лица пот и медленно, по-медвежьи, потянулся к электрическим проводам. Проводов было очень много и все они так густо переплетались, что разобраться в них сразу оказалось весьма трудно.
На помощь машинисту пришел слесарь-электрик, худощавый молодой человек. Потом Алтунин позвал уже немолодого другого специалиста. Искали повреждение втроем и не могли найти.
— Каверза какая-то, — продолжал негодовать Мерцалов. — Министру бы написать. Пусть знает.
— А мы тоже хороши, — сказал Алтунин. — Больше часа возимся. Специалисты!
Он достал из кармана папиросу, помял ее в пальцах и вышел из кабины.
Зиненко придвинулся ближе к камере. У него давно уже была мысль подойти и сказать: «А ну, ребята, позвольте, я покопаюсь?» Присутствие начальника депо сдерживало. Теперь же момент попробовать свои силы был самый подходящий. И Зиненко, раздевшись, попросил уставшего Мерцалова уступить ему место.
— А вы, что, разбираетесь? — спросил тот, недоверчиво подняв глаза.
— Даже диплом техника-дизелиста имею. Показать?
— Да нет. Зачем же.
Зиненко сначала внимательно осмотрел клеммы на контакторах, потер их найденным в кармане гривенником. Потом стал ощупывать провода и прислушиваться, будто к чему-то живому.
Мерцалов, закрыв глаза, свистнул: такое, дескать, и мы умеем. Но не успел притушить свиста, как из камеры донеслось:
— Нашел!
— Чего-чего? — уже без ехидства спросил Мерцалов.
— Нашел, говорю, — повторил Зиненко. — Внутренний обрыв. Вот он, пожалуйста!
Молодой голубоглазый электрик взялся двумя пальцами за проводок, слегка покачал его и удивленно хмыкнул:
— Верно, внутренний.