Юрий снова попытался объяснить ей, что пришел он с самыми добрыми намерениями. Но Лида стояла, точно каменная, не желая ничего слушать. Она была сейчас почти такой же, как в ту злополучную весну, когда за рекой огнисто полыхали тюльпаны.
Юрий вышел в прихожую. Одевшись, он еще с минуту смотрел на неподвижную фигуру Лиды. Потом решительно махнул рукой и почти выбежал из квартиры.
На вокзальной площади Юрий с ужасом взялся за голову. Он вспомнил, что в кармане его кителя лежат два билета на кинофильм «Счастье всегда с нами». Сеанс начинался в десять, а сейчас стрелка больших часов на столбе подходила уже к двенадцати.
— Хорошее счастье, — со злостью прошептал Юрий.
Вот здесь, у троллейбусной остановки, за тридцать минут до начала сеанса он должен был встретить Майю. И она, конечно, ждала его. У нее, наверно, и в мыслях не было того, что это первое их свидание может не состояться.
— Дурак, балда стоеросовая, — выругал себя Юрий и, отыскав билеты, порвал их на мелкие кусочки. Если бы знал он, где живет Майя, сейчас же немедленно побежал к ней.
Минут десять ходил он возле остановки, словно чего-то ожидая. Внимательно приглядывался к походке и лицам проходивших мимо женщин, потом, опустив голову, нехотя побрел на Семафорную.
Спал в эту ночь Юрий плохо. И как только проклюнулся робкий рассвет, не дожидаясь завтрака, заспешил в депо.
На улице было ветрено. Раскачиваясь, похрустывали обледенелые деревья. Гудки локомотивов звучали прерывисто и беспокойно.
Майю встретил он на деповском дворе. Хотел остановить ее и без всяких объяснений сказать: «Прости, что так вышло». Но девушка, спрятав лицо в воротник, прошла мимо, будто не заметила его. Тогда он повернулся и зашагал рядом с ней.
— Вы грубый, невоспитанный человек, — сказала Майя.
— Да нет же, я совсем не хотел…
— Не хотели? У вас нет ни капельки совести. Ясно? И все ваши лозунги о честности и правдивости — пустые фразы, обман, пыль.
— Ну зачем так резко?
— Зачем, да? Ну скажите откровенно, где вы были вчера?
Юрий замялся.
— Я потом, Майечка, потом…
— Когда? После дождичка в четверг? Спасибо. — Она пригнулась и почти побежала по скользкой обледенелой дорожке.
Майя никак не могла успокоиться. Несколько раз она закладывала в машинку бумагу и принималась печатать записку начальника депо в управление дороги по поводу строительных работ в цехах и выдергивала, бросала в корзину. Такого еще с ней не бывало.
Пришел Сахаров, положил на стол какие-то наметки к выступлению на комсомольском собрании и сел на стул, обитый желтым дерматином. Он всегда делал так. И Майя знала от него, что партийные бумаги нужно печатать обязательно при нем, потому что оставлять их в руках других не положено.
Но это все ничего. Мучили Майю глаза Сахарова. Уставится человек и смотрит на нее часами. А иногда начнет вдруг расспрашивать: как живешь, ходишь ли в кино, нравится ли работа? В такие моменты ей хочется сказать ему: сколько можно об одном и том же, Федор Кузьмич? Но неудобно: солидный все же человек, ответственный.
Сегодня, как показалось Майе, Сахаров смотрел на нее с особенным вниманием. «На прическу наверно, — решила она. — Далась всем эта прическа. Будто одна на свете такая». И Майя нервничала еще больше: вместо «локомотивные» напечатала «ломотивные», а вместо «бригады», «багады». Хотела выбросить закладку и начать сначала, но Сахаров не велел. Майя несколько успокоилась и кое-как закончила.
Когда Сахаров ушел, Майя неожиданно увидела на столе под бумагами большую плитку шоколада. На этикетке был изображен медведь, а за плечами у него мешок с детскими подарками. Медведь очень забавный. Он словно подмигивал и улыбался. Но Майя хотела побежать за Сахаровым, чтобы отдать шоколад обратно. И она бы сделала это незамедлительно, да тут появился Алтунин, стал торопить ее со своей запиской. А потом бежать к Сахарову у нее уже не хватило духу.
Вечером дома, бросив шоколад на стол, она сказала матери:
— Не знаю, что этот Сахаров себе думает. Уже старый, как пень, а занимается такими вещами. Противно.
— И зря ты на него так, — сказала Тамара Васильевна как можно ласковее. — Ты же ему часто печатаешь, вот он и решил сделать приятное. Значит, хороший человек.
— Хороший. А с квартирой помог?
— Может, и помог бы, да похоже не сумел. Побольше начальники есть, дочка.
— Нет, я не могу… я… — Майя дернулась всем корпусом и отвернулась.