— Ну и что же, — сказал Кирюхин, яростно блеснув глазами. — Не отменяют же?
— А нам каждый день дорог, — стоял на своем Роман Филиппович. — Деньги ведь живые упускаем. Доход. Тысячи затратим, десятки возьмем.
— Кто знает, возьмем или нет, а нас-то могут взять. Это определенно. Здесь у вас имеются такие предложения, что и в десятки тысяч рублей не уложиться.
— Правильно, есть. Потому и требуем обсудить совместно.
— Чепуха! — махнул рукой Кирюхин. — У меня инженеры, техники, ответственные липа.
— Тогда мы придем, — сказал Роман Филиппович.
Кирюхин попробовал рассмеяться. Но это получилось у него неестественно. И он сказал уступчиво:
— Ладно, Роман Филиппович. Дабы не ссориться, прикажу еще раз посмотреть ваши предложения. В свете, так сказать, реконструкции.
Сказал и подумал: как же это раньше не пришло ему в голову поступить с предложениями именно так. Ведь каждому из авторов он мог спокойно сообщить: «Ваше заявление будет рассмотрено в связи с реконструкцией». Тогда бы, наверно, и никаких обид не было. Да и начальник депо не имел бы козыря для организации коллективных петиций. «Вот голова дурная, — упрекнул себя Кирюхин. — Ну, ничего, дело поправимое». Облокотившись на стол, он уже хладнокровным, деловым тоном сказал:
— Тогда так и решим: предложения остаются у меня, а письмо придется взять обратно.
— Зачем же обратно, — возразил Роман Филиппович. — Оно ведь вам адресовано. Так уж, извините…
Кирюхин покачал головой:
— Да-а-а, с вами, батенька, как и с Алтуниным, тяжело говорить стало.
После того, как машинист-инструктор ушел из кабинета, Кирюхин раскрыл папку и еще раз внимательно перечитал письмо. Оно кончалось так:
«Мы считаем, что реализация предложений наших товарищей даст возможность увеличить скорость движения и создать лучшие условия для перевозки грузов».
Сергей Сергеевич усмехнулся: «Они считают… Вот герои! И главное, принесли-то перед самым совещанием. Приглушить решили свои безобразия. Вот, мол, какие проблемы нас интересуют. Ну, нет, я на такой крючок не попадусь».
Он рывком выдвинул ящик стола, достал уже приготовленный приказ и там, где было написано: «Начальнику депо Алтунину объявляю выговор», вставил красным карандашом «строгий». Затем позвал машинистку и велел немедленно перепечатать.
28
— Кто будет говорить?
Кирюхин обвел взглядом людей, сидевших за длинным столом, и, не дожидаясь ответа, кивнул Гриню:
— Давайте, Зиновий Павлович. Вам слово.
— Могу, — сказал тот, бодро вскинув маленькую лысеющую голову.
Людей в кабинете было десятка полтора. Из депо, кроме Алтунина, пришли его заместитель, главный инженер Шубин и секретарь парткома Сахаров. Хотел Кирюхин пригласить еще Дубкова, но после разговора с ним передумал. Алтунин сидел третьим от Кирюхина. Сидел неподвижно, будто выточенный из камня. Только изредка рука его с коротеньким карандашом опускалась на маленькую записную книжку и делала в ней какие-то пометки. Со стороны можно было подумать, что человек занят совершенно не тем, о чем говорили ораторы. Кирюхина это страшно раздражало. Он так и хотел сказать: «Погоди, погоди, закрутишься».
Обычно на служебных совещаниях начальник отделения выступал, как правило, после всех и делал нужные выводы. На этот же раз, чтобы подчеркнуть особую серьезность сложившегося положения и задать тон, Кирюхин выступил первым. И теперь, слушая своего заместителя, убеждался, что поступил правильно.
Раньше Гринь говорил всегда вяло, монотонно. Подолгу копался в многочисленных записях и документах. А сегодня он совершенно не заглядывал ни в блокнот, ни в бумаги, лежавшие под руками. И голос его звучал даже воинственно.
Правда, к тому, что сказал уже Кирюхин о локомотивной лихорадке, подрывающей план перевозок, и об Алтунине, как главном виновнике этого подрыва, Гринь почти ничего не прибавил. Зато он со всей пылкостью заявил:
— Вы знаете, как бы я назвал ваши действия, товарищ Алтунин? Авантюристическими!
— Ну, это вы загнули, — сказал старший диспетчер Галкин, резко откинув назад волосы. Кирюхин застучал карандашом по графину.
— Да нельзя же так, — опять сказал Галкин. — Это раньше без всякого ярлыки наклеивали. А теперь факты давайте.
— А вы не учите! — грозно тряхнул бородой Кирюхин. — Руковожу совещанием все-таки я.
Попросил слова Алтунин, Кирюхин посмотрел на него с подозрением:
— Может вы сперва послушаете?
— Нет, нет, — сказал Алтунин. — Слушаю уже больше часа и все план — машины, машины — план. Как будто у нас кругом не люди, а роботы. Нажимай кнопки, и баста.