Жаль, только меня здесь больше не будет.
Возьми ее сейчас же.
- Четырнадцать, - прорычал я. Да я стал настоящим профи, когда дело касается споров со
своим внутренним голосом. Много практиковался. Темный Принц даже и не задумался бы о
ее возрасте. Темный Принц заметил бы только то, что у нее есть все необходимые части тела,
и соответствующий темперамент. Чем дольше длится погоня, тем слаще награда.
- Какого хрена вы все произносите это как оскорбление? Будто я хоть на минуту могу об
этом забыть? - раздраженно восклицает она. - Блин! Никогда не видела стольких людей,
озабоченных моим возрастом!
Дэни ощетинилась - есть на что посмотреть. Я улыбаюсь.
Она осторожно шагает от меня в сторону.
- Чувак, ты собираешься меня съесть, что ли?
Моя улыбка исчезает. Я отвожу взгляд.
Я ношу маску. Это не мое лицо.
У меня было то, что женщины называют убийственной улыбкой.
Сейчас же у меня улыбка убийцы.
- Риодан уже успел укусить меня. Так что с меня на сегодня хватит.
Риодан укусил ее? Еще одна причина, чтобы убить его. Я смотрю на нее, мое лицо
лишено всякого выражения. Не стоит даже пытаться выглядеть безобидным. С таким лицом
это просто бесполезно.
- Никаких укусов. Обещаю.
Она подозрительно покосилась на меня.
- Чувак, кто ты? Темный или человек? Что с тобой случилось?
- Мак случилась со мной, - когда я говорю это, она вздрагивает, и мне интересно почему.
Иерихона Бэрронса я тоже виню. Если я переживу это превращение, то убью их обоих.
Ненависть охватывает меня, густая, темная и удушающая. Если бы не они, я все еще был бы
самим собой. Хотя, если бы Maк не сделала то, что сделала, меня бы здесь вообще не было.
Но с другой стороны, если бы Бэрронс не сделал то, что он сделал, или скорее не сделал, то,
то, что сделала Maк, возможно, не превратило бы меня в ЭТО. Бэрронс не проверил мои
татуировки перед опасным ритуалом друидов и в придачу бросил меня умирать в Зеркалье.
Когда Maк нашла меня там, накормила плотью Темных, чтобы не дать умереть. Невозможно
решить, кого из них я виню больше. Поэтому я виню обоих, и это радует меня все сильнее.
Несколько ночей назад, в Честере, я видел Мак, всю такую светловолосую, красивую и
счастливую. Как бы я хотел взять эту светящуюся-счастливую-белокурость, запихнуть ее в
гарроту1 и удушить. Слушать ее мольбы, убивая и наслаждаясь каждым мгновением.
Позже, той ночью, я долго смотрел на свое отражение в зеркале. Я согнул руку и чесал
себе спину ножом – она теперь постоянно чешется – и наслаждался тем, как стекает струйка
теплой крови по позвоночнику прямо в джинсы. Раньше я ненавидел кровь. Теперь же могу
купаться в ней. Она теперь для меня как молоко матери.
- Да, она это может, - соглашается Дэни, вздыхая. - Она случилась и со мной.
- Что она сделала с тобой?
- Скорее, что она сделает со мной, если поймает, - отвечает она. - Не хочу говорить об
этом. А с тобой?
- Не хочу говорить об этом.
1
Гарро́та (исп. garrote,
dar
garrote —
закручивание,
затягивание;
казнить)
— испанскоеорудие казни через удушение. Первоначально гаррота представляла собой петлю с палкой, при
помощи которой палач умертвлял жертву. С течением времени она трансформировалась в
металлический обруч, приводившийся в движение винтом с рычагом сзади. Перед казнью осуждённый
привязывался к стулу либо столбу; на голову ему надевался мешок. После исполнения приговора мешок
снимали, чтобы зрители могли видеть лицо жертвы.
- Нам и без этого есть что обсудить. Так, что ты делал в Честере?
Хороший вопрос. Сам понятия не имею. Думаю, определенное количество Темных
собранных вместе взывает к моей крови. Я даже не знаю, почему я бываю в половине мест,
где я бываю. Иногда я даже не помню, как туда попадаю. Я просто осознаю, что я где-то, без
понятия о том, где, и как туда попал.
- Я захотел пива. А в Дублине не такой уж и большой выбор теперь.
- Да уж, - соглашается она. - Это касается не только пива, но и всего остального. На чьей
ты стороне? - спрашивает она в лоб. - Людей или фейри?
Хороший вопрос. Но у меня нет такого же хорошего ответа.
Я не могу ей сказать, что мне без разницы. Я презираю всех. Почти всех. Кроме этой
четырнадцатилетней рыжей с острым умом.
- Если тебя интересует, девушка, прикрою ли я тебя, то да.
Она прищуривается, смотря на меня. Мы стоим в круге света за Честером. Небо так
затянуто тучами, что это выглядит, как сумерки в три часа дня. Я вдруг представляю, как мы
выглядим со стороны: стройная девушка с утонченными чертами лица в длинном кожаном
пальто, уперев руки в бока, уставилась на Горца-превращающегося-в-Принца-Темных.
Печальная картина. Мне бы следовало сейчас быть симпатичным двадцатидвухлетним
студентом с убийственной улыбкой и прекрасными перспективами на будущее. Мы бы
разработали план и защищали добро бок о бок. Та версия меня не упустила бы её. Нужно
убедиться, что никто не сделает с ней то, что нашептывает мне внутренний голос, то, что
сделает с ней первый встречный Темный, который поймает её без меча. То, что какая-то
часть меня тоже хочет с ней сделать. Ярость наполняет меня. На них. На себя. На все.
- Ты ведь никогда не выпустишь этот меч из рук, правда?
Она отступает назад, закрывая руками уши.
- Чувак, я все прекрасно слышу. Не надо так орать.
Я и понятия не имел, что кричу. Но многие вещи я теперь воспринимаю по-другому, не
так как раньше.
- Прости. Я просто спрашиваю, ты действительно понимаешь, что с тобой будет, если
кто-нибудь из Темных поймает тебя? На самом деле понимаешь?
- Этого никогда не произойдет, - самодовольно говорит она.
- С таким отношением это непременно случится. Испытывать страх естественно. Страх -
это хорошо. Он заставляет тебя быть начеку.
- Серьезно? А я думаю, что это пустая трата времени. Готова поспорить, что ты ничего
не боишься, - восхищенно отвечает она.
Мне страшно каждый раз, как я смотрюсь в зеркало.
- Конечно, боюсь. Того, что ты станешь невнимательной и допустишь ошибку, и тогда
один из них схватит тебя. И уничтожит.
Она наклоняет голову и, прищурившись, смотрит на меня. Осталось не так уж много
людей, которые смотрят мне прямо в лицо. По крайней мере, долго.
- Может, ты еще не стал Темным Принцем до конца. Возможно, у нас получится прийти
к соглашению.
- Что ты задумала?
- Я хочу закрыть Честер. Сжечь его. Уничтожить.
- Зачем?
Она бросает на меня взгляд, полный презрения и недоумения.
- Ты же сам все видел! Они - гребаные монстры! Они ненавидят людей. Они используют
их, едят и убивают. А Риодан и его люди позволяют им!
- Допустим, мы закроем это место, допустим, сожжем его дотла. Они же просто
переберутся на новое.
- Не переберутся, - настаивает она. - Они вытащат головы из своих задниц. Обдумают
все хорошенько и поймут, что мы спасли их!
Море эмоций, приторно сладких как похоронные лилии, наполняет меня, во рту
появляется этот знакомый и одновременно отвратительный привкус. Когда нужно, она
может быть жесткой, умной, способной на все, хладнокровной убийцей.
И она так чертовски наивна.
- Они в Честере, потому что хотят быть в Честере. Не обманывайся на этот счет,
девушка.
- Нифига.
- Как раз дофига.
- Они запутались!
- Они прекрасно понимают, что делают.
- Я думала, ты другой, но это не так! Ты такой же, как Риодан! Такой же, как все. Готов
списать их со счетов. Ты не понимаешь, что некоторых просто нужно спасать.