Малин ни на секунду не отвел взгляд и не дернулся сменить позу.
— Ты закончила? Я могу сказать?
Хмуро стрельнула контрольным в лоб и вновь с ногами забралась на кресло. Чудесный вид и ужасная беседа.
Ощущения вновь немного притихли, а теперь накатили снова, накрыли волной томительного желания Макса с головой.
— Говори, — разрешила снисходительно и запила сухость чаем.
Хороший, вкусный. Компания под чай могла быть и лучше.
— Мне в глаза высказала, а теперь спряталась, лиса, — усмехнулся Макс.
— Я не прячусь, просто вид интереснее рассматривания тебя, вот и все.
Но, как ни прискорбно признавать, в конкурсе красоты "вида с крыши" и Малина, победит последний.
Макс поднялся с дивана, движениями только разгоняя "отравленный" воздух.
Сжала теплую кружку, напряженно наблюдая за неспешными шагами. Сглотнула за секунду вставший поперек горла ком, смотря на Макса снизу вверх.
Он взялся за верхний край подвесного кресла, навис надо мной с поддернутыми вверх уголками губ. Крылья носа затрепетали. Малин с тяжелым выдохом ненадолго прикрыл веки, на руках проступили вены.
Когда между нами было расстояние, не так ощущалось…
Закусила губу изнутри. В тени отвисшей кофты рельеф косых мышц, кусочек кубиков пресса…
Крепче стиснула кружку, непроизвольно лизнула верхнюю губу.
— Ты… загораживаешь обзор, — голос скатился до хрипа.
Прокашлялась, запила чаем.
Невозможный запах…
Кто придумал настолько идиотский способ проявления истинности?!
— Хочу видеть тебя, когда мы разговариваем.
Пальцы на ногах поджались от разбегающихся мурашек.
Заткнуть уши, чтобы не слышать этот голос, слишком неприлично, но очень хочется.
Настоящее издевательство делать человека идеальным во всем. Должны быть недостатки: отвратительный характер, жестокость, больное семейство. Что-то, перебивающее "блеск".
— Это все, что ты собирался сказать?
Макс напряженно усмехнулся.
Проследила за вздувшейся крупной венкой, протянувшейся до локтя, и дальше… спряталась под рукавом.
Резко выдохнула, пытаясь прогнать из себя Малина. Желательно не только из легких — со всех частей тела, и с горизонта тоже.
— Ты можешь подать прошение на "особый статус".
У меня внезапно начались слуховые галлюцинации?
Во все глаза смотрела на Макса ожидая, что он сейчас громко засмеется и скажет, что это шутка.
— Особый статус? — переспросила на всякий случай.
Мало ли, послышалось? С кем не бывает. Но… нет.
Нет, черт возьми, я все верно услышала!
— Ты точно чай пил?
— Еще остался, дать попробовать?
— Не надо, массовое помутнение сознания меня не впечатляет. Отойди, — голос прозвучал жестко, но на Малина не подействовал.
Истинность внутри кричала, чтобы он ни в коем случае не отступал, прижал к себе и не отпускал.
Заткнись, дура. Ты ничего не понимаешь.
— Я слушаю аргументы "против", — серьезно заявил Макс, не собираясь освобождать мое личное пространство.
— Аргументы? Какие тебе нужны аргументы? — вспылила я. — Ты знаешь хоть один случай, когда приезжий получил права столичных? Лично знаешь или слышал? Сенсационное событие было бы, каждая крыса в канализации бы знала. А я не знаю. Представляешь? Это потому что я не крыса или потому что "особый статус" никто никогда не получал?!
Бледно-желтые глаза налились непроницаемой твердостью. Тяжелое дыхание словно пропиталось негативными эмоциями. Тоже злится. И ладно, пусть отвечает за глупости, вылетающие изо рта.
— "Никто и никогда" не значит "невозможно". Ты не пыталась.
— И не стану! Поднимать себя на смех, унижаться перед кучкой альф. Может им еще пятки вылезать за право жить здесь полноценно?
Вдавила ногти в свое запястье, отвлекая внимание от возбуждения на боль и злость. У тела и истинности свои планы на эту ночь, а я бесконечно их порчу.
— Я хочу вернуться домой. Домой, Макс. Мне не нужен ни Желтый, ни Белый, ни Серый. Ни один район проклятого Амока мне не нужен.
Желваки Малина ходили, добавляя виду грозности.
Резко встала, вынуждая столичного отступить. Сделать шаг назад.
Слишком мало для свободного вдоха, но достаточно, чтобы не ощущать давления.
— Меня спросить не желаешь? — процедил Макс, сжимая кулаки.
— О чем?
— Ты сказала чего хочешь, а что хочу я, ты знаешь?
Впилась ногтями в ладони от очередной прошившей насквозь истомы.
— Знаю. Ты хочешь меня узнать, хочешь, чтобы я попыталась получить разрешение. Наши желания не совпадают.