Натянула резинку брюк на талию, одернула худи.
— Любовника, — бросила и пошла открывать дверь.
Откуда мне знать, кого там принесло? Может киллер получил мое заветное желание и пришел избавить меня от лишних проблем в лице Малина.
— Дрейк?
На киллера не похож, к сожалению.
— Ты чего здесь?
Глава 19
Столичный с усмешкой смотрел за меня, бегал взглядом по комнате. Тоже обернулась.
Малин не вышел, и на том спасибо. В одном полотенце вид слишком уж провокационный. Впрочем, Дрейк все равно в курсе. Отсюда и вопрос: зачем приперся?
— Соскучился, — столичный оперся плечом на откос. — Я тебя весь день не видел, кроме маячка на экране, но это не считается.
"Мы с тобой только что переписывались. Если что-то хотел спросить, мог просто написать", — мысленный спич он, конечно, не услышал.
— Мило.
Что еще сказать?
Дрейк хмыкнул.
— Отъезд завтра сразу после обеда. Со мной поедешь.
— В автобусе тоже нормально.
— Заедем кое-куда, — Дрейк стоял на своем.
Довольная улыбка с лица не сходит.
К чему это? Почему просто не написал?
Он вновь посмотрел мне за спину.
— Макс, — позвал он со смешком.
Я потерла лоб и развернулась. Малин тоже прислонился плечом, только к стене.
Столичные! Зеркальное отражение друг друга.
Дрейк потер большим пальцем по указательному и среднему в известном жесте.
— Перечислю. Утром.
Хмуро наблюдала за ними, медленно… нет, быстро закипая.
— Ты — мудак, потому что твоей истинной торгуют как шлюхой, — гневно указала пальцем на Малина и повернулась к Дрейку, — а ты просто мудак!
— Это правила, — пояснил он с милой улыбкой.
— Сказать, что ты можешь сделать с этими правилами?
— Я догадываюсь, — хмыкнул Дрейк, а мне не до шуток.
— Молодец. Теперь идите на хер. Оба!
Рука как стрелка компаса указала нужное направление.
Макс всем лицом отражал раздражение, приближаясь к двери. Правильно, пусть идет по коридорам в одном полотенце. Так ему и надо. Только вместо закономерного выхода из комнаты, он остановился на пороге.
— Тебя послали.
Дрейк засмеялся.
— Вместе с тобой.
— С этим я как-нибудь разберусь, — Малин захлопнул дверь, отрезая веселого Дрейка от отрицательной энергии этой комнаты.
Прожгла Макса ненавистным взглядом.
Лучше бы сам ушел. И желательно туда, куда послали.
Злости и раздражения в бледно-желтых глазах не меньше, чем у меня.
— Да, я буду платить Дрейку. За время с чужим слейвом приходится расплачиваться. Ты сама выбрала пойти под него, тебя никто не заставлял.
— Конечно, выбрала! Я была в ловушке!
Всплеснула руками на идиотскую претензию.
Какого черта он меня обвиняет?!
Макс дернул за руку на себя, развернул спиной к себе.
Судорожный выдох вырвался от стянувшего приятного ощущения крепких объятий. Ладонь пробралась под кофту и легла на живот и талию. Шею опалило горячее дыхание, пуская дрожь по телу.
— В ловушке?
Прикрыла глаза от легкого хрипа в низком голосе за ухом.
— Ты была в моих руках.
— Да, я это и сказала, — мой голос утратил резкость.
Закусила губу, сдерживая стон от горячего поцелуя на сгибе шеи. Клыки царапнули тонкую кожу, подбрасывая воспоминания из сна.
Истинность довольно замурчала, а я, наоборот, зарычала.
— Поставишь метку, и я тебя убью.
Макс оторвался от шеи, усмехнулся мне в ухо.
— И лишишь себя пары на всю жизнь. Запах-то останется.
— Лучше так, — процедила, борясь с податливым телом.
Нет, прежнего сумасшедшего, испепеляющего желания не появилось. Появилось другое. Желание нежности, именно с Малиным.
Я и нежность совершенно несовместимы.
Макс отпустил меня, отступил на шаг.
Верное решение. Правильное.
Развернулась, сцепила руки под грудью, уверенно встречая недовольный взгляд.
— Ты меня не знаешь, и при этом решаешь, что лучше одной, чем со мной?
— Ты столичный. Это все, что мне нужно о тебе знать. Я приезжая, биомусор — это все, что тебе надо знать обо мне.
Малин шумно выдохнул.
— Я о тебе знаю немного больше. Ты упрямая. Уперто идешь к цели. Я не уверен, что ты до конца понимаешь, к чему в итоге хочешь прийти. Любишь решать за других, даже когда тебя об этом не просят. Продолжать?
К чему это все? Сложные разговоры, попытки друг друга задеть, что-то выяснить.
Я подпишусь под каждым словом, это правда. Немного неприятная, да.
— Только не говори, что ты вдруг истинной парности захотел, — мотнула головой, невольно намекая на верный ответ.