Неприятные ощущения.
Ночь. Желтый. Где-то неустанно рыщет патруль… Жуть.
Зачем я села в машину? Зачем?
Чтобы сгорать от истинного желания отдаться Малину?
Все-таки я умею создавать себе проблемы. Могла бы спокойно спать в своей комнате, а не задыхаться от тревожности и возбуждения.
Избранная часть города сияла по-особенному. Огни будто ярче, их больше, все оставляет в памяти красивую картинку, дает ложное ощущение причастности к какой-то лучшей жизни. Именно сюда стремятся попасть те идиоты из регионов, отчаянно верящие, что им-то точно удастся победить систему и перебраться из Серого в Желтый. Какими же надо быть врожденными, неискоренимыми глупцами, чтобы в это верить?
Авто плавно завернуло во двор архитектурно-изящной высотки. Фактурный фасад с каменными головами львов мягко подсвечивался холодным светом. У единственного входа в здание стояли разной высоты овальные вазоны с хвойными растениями.
Макс припарковался среди немногочисленных дорогих машин, заглушил мотор.
— Приехали.
Это ведь жилой дом. Не какое-то нейтральное место. Здесь кто-то живет. К кому мы приехали? И зачем?
Ни одной положительной мысли, все отрицательные, потому что я понятия не имею, куда меня привезли.
Я осталась одна в салоне. Макс в ожидании встал перед авто.
Не хочу вылезать. Посижу здесь, подышу Малиным. Вся машина пропахла им.
Костяшки пальцев постучали по стеклу с моей стороны.
Не распахнул дверь, вынуждая выйти и провоцируя раздражение…
Прижала ладони к щекам, все равно никто не увидит. Снаружи салон совсем не просматривается.
Я уже приехала. Я уже здесь. Где-то в центре Амока. Глупо теперь отсиживаться.
Вышла из машины, радуясь ветру, пусть и прохладному. Вентиляция легких от поселившегося в них постороннего.
Малин развернулся и зашагал ко входу в дом. Подсвеченная рассеянным светом дверь как проход в бездну неизвестности.
Я не умнее тех идиотов, что мечтают о лучшей жизни в Амок. Иду неизвестно куда в Желтом за столичным, который никак не гарантировал мне безопасность.
Где все инстинкты самосохранения? Почему они никак себя не проявляют? Должен же быть какой-то гениальный резерв на подобный случай, чтобы сирены внутри гремели о тревоге, чтобы нечто щелкнуло и подкинуло миллион вариантов побега. Спасения… Или жизненно важный механизм поломала истинность?
Наверняка она виновата. Наверняка.
Зашла за Максом в лифт. Бежевый ковролин как в холле, витиеватые цифры этажей под кнопками.
Сжала локти, чтоб непроизвольно не потянуться к истинному. Невозможно стоять на одном месте, когда тело будто толкает в сторону. И это точно не связано с подъемом на седьмой этаж. Последний.
— Может уже скажешь, куда мы приехали?
Голос звенел от напряжения. Движения скованы под неусыпным контролем.
Макс вышел в коридор. Беж на стенах в приглушенном свете бра казался темным. Ковролин заглушал шаги. Здесь всего две двери, одна осталась на противоположном конце за спиной, а вторую уже ключом открывал Малин.
Его квартира?
Уверенно зашел, оставил дверь распахнутой в немом приглашении.
Это что, шутка?
Глава 24
В просторном холле зажегся свет. Макс на ходу обернулся, короткий взгляд пробежался по мне, и исчез вместе со столичным за углом.
Он издевается.
Захлопнула за собой дверь, кипя от негодования.
— Зачем мы приехали к тебе домой? Это ведь твоя квартира, верно?
Макс достал из холодильника бутылку минералки, вода зашипела под крышкой.
— Верно, — кивнул он и приложился к горлышку.
Кадык заходил при каждом глотке, гипнотизируя. Сама сглотнула, кашлянула вмиг пересохшим горлом.
— Мы же выяснили, — произнес Малин на выдохе, закрутил крышку.
Бледно-желтые глаза смотрели неотрывно. В машине было проще: Макс следил за дорогой, и мы почти не пересекались взглядами.
— Или ты передумала, и мы начнем беседу с самого древнего языка?
О, какая высокопарность. Это предложение нравится истинности, не мне. Я — против.
Тело "за", но не я.
Рассеивающийся по большому пространству запах не давил так сильно, как прежде. Хорошо помню, как сходила с ума в бассейне. Там было полно народу, но я чувствовала только Малина. Так, будто он стоял у меня под носом, хотя был далеко.
— Трахаться мы не будем, — заверила хмуро.
Малин продолжил смотреть пристально, крутя в руках бутылку. Кивнул куда-то в сторону.