Реакция каждого человека в помещении была разной. Инквизитор лишь слегка хмыкнул, ничего ещё не сказав. Хорон нахмурился и стал едва заметно шевелить пальцами. Алый космодесантник удивлённо поднял брови. Мария первоначально нахмурилась, услышав про мутации, но узнав больше деталей слегка улыбнулась.
— Это настоящее чудо, дарованное самим Императором. В час нужды он послал к нам нового героя, который спасёт человечество… — она говорила практически шепотом, но каждый в комнате всё равно слышал её, ибо все обладали улучшенными органами восприятия.
— Мощный псайкер, который к тому же и мутант, столь же далёкий от всего человеческого, как и какой-нибудь ксенос. Не походит, как-то, на святого.
Очередное высказывание Хорона лишь ухудшило отношение к нему, но тот явно не переживал об этом. Атрей же молча смотрел на результаты обследования и, похоже, спокойно в них разбирался. Поэтому заговорил другой сверхчеловек.
— Я прибыл сюда с предложением сделать его рекрутом нашего ордена, но, похоже, это невозможно. А ведь жаль, никогда раньше не встречал кого-то, столь сильно похожего на Отца. — космодесантник звучал расстроенно, но на его лице в то же время была улыбка. Хоть про это мало кто знал, но именно он был одним из самых близких аколитов Зербе, сотрудничая с ним уже больше сотни лет.
— Судя по этим модификациям, ему даже не потребуется геносемя, чтобы выйти на ваш уровень и превзойти его. Честно признаюсь, никогда раньше не видел подобный феномен. Такой уровень выше всего, что могут дать мутации варпа или ошибки природы. Так могут выглядеть скорее… — Савий подключил четыре мехадендрита, расположенных за его спиной, к машине и стал тщательнее анализировать информацию.
— Примархи, не так ли?
Все перевели взгляд на Атрея. Он уже убрал меч и вместо этого разминал руки. Также впервые за все годы, проведённые в свите инквизитора, на его лице была улыбка.
— Да это же бред какой-то. Все сыны Императора были рождены сотню веков назад… — Хорон звучал поражённо, что также было первой его подобной реакцией, за всё время нахождения в свите Зербе.
— Его воля несравнима, а пути неисповедимы. Кто знает, как далеко Он способен видеть будущее? Вдруг ему было известно, в каком состоянии будет Империум? И что мешает создать ещё одного воина, который проведёт человечество сквозь тёмные времена?
Все в помещении замолчали, обдумывая слова Атрея. Вот только Зербе думал лишь о том, какому уровню проблем всё это может привести. И он хорошо знал, кому придётся работать больше всех. Ответ на этот вопрос всегда одинаков.
!! Напоминаю, что герои не всезнающие и даже инквизитор может в чём-то ошибаться. Они, как ни странно, не сидят в библиотеках сорок часов в день, пытаясь запомнить абсолютно всё, даже если это им никак не поможет в работе. Тот же Зербе знает про все аристократические семьи в секторе, всех представителей их династий и каждый договор между ними, но в то же время понятия не имеет, кто такие К’тан. Это просто не его профиль. Многие инквизиторы даже не знают, что примархов было больше десяти, что уж там про действительно закрытую информацию про Кустодесов и Ассасинов. А Савий с Атреем не вскрывали примархов и лишь теоретически знают, как они выглядят внутри. Поэтому персонажи могут ошибаться, делая не правильные или не самые точные выводы.
И да, прошу не беспокоиться о роялях и авторском произволе. У меня есть объяснение, как всё произошло, не волнуйтесь. К тому же, в этой вселенной большой силой не решить все конфликты, так как всегда есть шанс убить даже бога.
Глава 8
Судья
Я сидел в комнате, где было только защищённое зеркало, за которым находились монстры в человеческом обличье. И я говорю не только про культистов, продавших души хаосу. Передо мной проводили мразей любого толка и вкуса: от насильников, использующих свою власть для того, чтобы скрываться от наказаний, до серийных убийц, на чьём счету были десятки и даже сотни жертв. Душа каждого из них была запятнана своим уникальным образом и я даже не мог до конца объяснить, как это я мог с первого взгляда определить грехи человека. Ко мне приходило интуитивное понимание, в чём провинился человек и чем хуже он был, тем противнее мне было.