– М-м... Это Генри Риверморт, я работаю с его отцом на почте. А что?
Юна как бы невзначай пожала плечами.
– Ничего. Просто он странно на меня смотрит...
Странно – не то слово! – обиженно пронеслось в голове.
– У мистера Риверморта недавно случилось горе, – нехотя призналась Оливия. Мужчина слева выжидающе навострил уши, и вдове пришлось снизить голос до едва слышного шепота. – Его девушка в прошлом году покончила с собой, прямо на Рождество. Ужасное событие... По правде говоря, вы на неё немного похожи...
От услышанного Юне стало дурно. Какая ирония, едва приехала в город, как уже стала для кого-то душевной занозой!.. Она снова украдкой глянула на Генри и поежилась. Теперь мужчина смотрел понуро, словно вместе с Роджером хоронил и её.
Глупости! – попыталась заверить себя Юна. От неловкости она опустила голову и принялась разглядывать носки ботинок. Слезы снова покатились по щекам, закапали на жухлую траву. Слишком страшные вещи творятся здесь, в маленьком промышленном городке – самоубийство девушки, смерть от страха... Но ещё страшнее – причины этих событий.
Углубившись в дурные мысли, Юна не заметила, что молитва давно закончилась, и люди, сгорбившиеся под тяжестью горя, расходятся по домам. По усыпанной гравием дороге в город брели закутанные в чёрное фигуры, похожие на неприкаянных призраков. Оливия подошла к могиле и упала на колени. Плечи её затряслись от рыданий.
– Олли, дорогая, мне так жаль! – Хьюго протиснулся к ней через толпу и робко, кончиками пальцев, погладил по спине. Женщина лишь дернулась, словно пытаясь отстраниться, и заплакала пуще прежнего. Хьюго покачал головой, снял шляпу и опустился на колени рядом с подругой.
Юна одиноко застыла позади, не зная, что делать дальше. Поднявшийся ветер беспощадно срывал с полуголых деревьев листья и тащил их по земле. Она вдруг почувствовала себя такой несчастной! Похожее чувство ненужности она ощущала ещё подростком, когда с фронта пришло письмо с известием о пропаже отца. Мать пребывала в полуживом состоянии целый год, Юна же целиком отдавалась работе, в надежде заглушить душевную боль трудом.
Сзади послышались шаги. Резко обернувшись, Юна увидела Генри Риверморта. Уж на что у англичан бывают сложные фамилии, но в данном случае у Юны даже мысли стали косноязычные.
– Юна де Лестрикс, если не ошибаюсь?
Руки в карманах, плечи напряжены, на бледном лице – печать неуверенности. Понимает, что вторгается в личное пространство. Оценив ситуацию и признав, что ничего плохого от разговора не произойдёт, Юна попыталась улыбнуться. Получилось довольно скверно.
– Не ошибаетесь. А вас Генри зовут?
Юна не столько спрашивала, сколько подтверждала. Мужчина нахмурился и кивнул. Новость, что приезжая незнакомка знает его имя, не очень обрадовала мистера Риверморта. Один – ноль в пользу Юны.
– Да.
– Вы что-то хотели? Я видела, вы смотрели на меня.
Юна специально говорила прямо и свысока. Лучшая защита – нападение. Этот Генри, кем бы он ни был, должен объясниться.
– Я хотел предупредить, – Риверморт подошёл ближе и искоса глянул на могилу. Оливия все ещё поливала землю слезами, а Хьюго, верный страж, ее успокаивал. – Вы надолго остаетесь в Лонгвердоне?
Вопрос Генри обескуражил Юну. Она изумленно посмотрела на его точеный профиль, отметив, что новый "друг" выше на две головы. А русые непослушные волосы и сливового оттенка глаза делали мужчину не только высоким, но и красивым. К несчастью.
– Вообще-то, мои личные дела вас не касаются, но сделаем вид, что это не так. – Юна неопределённо повела плечиками и навскидку бросила: – Недели на две-три.
– Уезжайте завтра.
Риверморт произнес эти два слова с таким... холодом, что Юна невольно отступила назад. Энергетика Генри глушила, подавляла её. Сколько негатива в этом, казалось бы, симпатичном на вид мужчине.
– Вы не имеете права распоряжаться моим выбором, мистер Риверморт, – надменно процедила Юна, вскинув подбородок. Она всегда так делала, чтобы скрыть беззащитность. – Если не уеду? Что тогда?
Генри подошёл совсем близко и с высоты своего роста посмотрел Юне прямо в глаза. Скала нависла над камешком...
– Тогда, боюсь, в следующий раз панихиду будут справлять по вам.
Юна открыла рот, чтобы возмутиться, но Риверморт перебил её:
– Я не шучу. В Лонгвердоне творятся странные вещи. Ужасные. Одумайтесь, пока не поздно. Уезжайте, мисс де Лестрикс! Уезжайте.
И, круто развернувшись, Генри зашагал прочь. Даже не обернулся. Провожая широкую спину взглядом, Юна чувствовала, как в ней закипает решимость.