С двух сторон они соседствовали с улыбчивыми пенсионерами, которые, как казалось Альберту, с утра до вечера были заняты тем, что пристально наблюдали за жизнью своих соседей, проще говоря - шпионили. Поэтому Альберт уже давно не репетировал дома - это всегда сулило визит извиняющихся полицейских. Инкриминировать им Альберту было нечего, он не нарушал режима тишины, но и не отреагировать на жалобу они не могли. Альберту стало просто неудобно перед людьми, репетировать дома - значит побеспокоить несчастных полисменов. А соседи волновали Альберта мало, скорее вызывали презрение своими показными улыбками и сердобольными вопросами о здоровье в лицо и низким поведением за спиной.
Альберт решил не покупать Софи новую собаку, Альберт решил купить ей новый дом. Софи от этой новости расцвела и посвежела совсем как раньше и с головой ушла в подбор и поиск нового жилища. А требования были непростые. Единственное желание Альберта - никаких соседей за стеной. А вот список Софи был много обширнее: это и наличие второго этажа с балконом, и обязательно большой сад, и расположение строго за городом, и расположение не далее 30-ти километров от города, наличие озера или реки для прогулок, а в идеале с видом из окна, и все это должно было поместиться в не очень крупную сумму, которой они располагали. Софи ушла в это с головой, даже немного забросив Альберта, забывая иногда приготовить ужин, совсем как в молодости, когда она была вот такой - увлекающейся и азартной художницей, которая могла проводить в студии сутки не выходя и забыв поесть и поспать. Альберт уезжал с лёгким сердцем, оставив Софи на сына, и успокоившись за повеселевшую Лару.
Берт всё еще никак не мог привыкнуть к признанию, к тому, что аплодируют не просто оркестру, а конкретно ему. Особенно сейчас, имея несколько почти сольных номеров, после которых он получал шквал аплодисментов, длиною в несколько минут, в течение которых маэстро показывал на него ладонью, а Альберт склонялся перед публикой в благодарном поклоне, прижимая к груди свою скрипку. Скрипка... он уже давно воспринимал её как живое существо и не сомневался, что именно она приносит ему удачу. Никогда, ни с каким инструментом он не чувствовал такого единения, такой гармонии. Ни один из специалистов так и не смог объяснить этот феномен, все как один видели перед собой старый и заурядный инструмент, но только не Альберт. Альберт видел её совершенно иным зрением, порой ему казалось, что она излучает внутренний свет. Свою предыдущую скрипку Альберт продал, что стало отличным подспорьем в покупке нового дома, практически половиной стоимости.
Гастроли проходили настолько феерично, что Альберту казалось, что он попал в сказку. Видеть свое фото на гастрольных афишах, свое имя крупным планом... Альберт был счастлив. Его мечта сбылась тогда, когда он уже и не надеялся. Он заключил контракт с Берлинской Оперой на сольное турне, и с головой ушел в разработку программы, к своему стыду, иногда забывая лишний раз позвонить домой и Ларе. Между окончанием гастролей и началом турне было меньше двух недель. Первые несколько дней Альберт просто спал, к своему удивлению, лишенный возможности без конца репетировать, он вдруг осознал, насколько устал и вымотан. Пришлось даже купить новый концертный фрак, на два размера меньше. Софи выбрала дом. Осматривать его Альберт поехал в полу коматозном от усталости состоянии, но даже тогда он понял, что дом - воплощение всех задумок его жены - действительно хорош. Старинный, но очень крепкий, полностью деревянный, стоящий практически на берегу озера, с огромной террасой на втором этаже, увитой диким виноградом... Но самое замечательное - это то, что дом стоял уединенно, никаких соседей, если не считать госпитальный парк с юга. Сразу за домом, через небольшую дорогу, тянулись поля люцерны. Вид был настолько пасторальным, что Альберт явственно понял, какую картину напишет его художница первой. На робкое предложение помощи с ремонтом и переездом, Софи ответила решительным отказом, всё, абсолютно всё, она хотела делать сама, развив сумасшедшую активность. С удивлением, Альберт обнаружил у своей Софи железный характер, глядя как строго она отчитывает ремонтную компанию за задержку сроков. Уезжая в турне, Альберт заодно попрощался и со старой квартирой, понимая, что в нее ему уже не возвращаться. А вот Лара снова беспокоила Альберта. Она снова пала духом. Он старался не мучить ее, рассказами о своих успехах, нашел отличного психолога, но все шло не очень хорошо. Гипс давно сняли, но чувствительность полностью так и не вернулась, Лара упорно пыталась упражняться на скрипке, что всегда кончалось слезами и новым витком депрессии. Родители забрали Лару домой в Сеул, что вызвало у Альберта облегчение - теперь не приходилось, уезжая, оставлять её совсем одну.