Турне захватило Альберта полностью, предложения сыпались один за другим. Вдруг, с удивлением он осознал, что стал звездой мирового масштаба, его называли гением, воплощением Паганини.
Глава четвёртая. Цена успеха.
Весть о смерти Лары застала его во Франции, как раз тогда, когда он вернулся в свой люкс в Каннах, после награждения премией NRJ Music Awards за совместный альбом с известной французской группой. Он вылетел в Сеул первым же рейсом. Лара покончила собой, выпив все транквилизаторы, прописанные на месяц, разом. Её хоронили вместе со скрипкой - это единственное о чем она попросила в своей последней записке.
Последний год выдался странным. Одновременно с оглушительным успехом, на Альберта сыпались несчастья. Умерла в Киеве мама, как раз тогда когда, он должен был приехать в Украину с гастролями. Гастроли всё же состоялись, он посвятил их ей, а все деньги отдал на благотворительность. Сын, Виктор, едва не погиб от передозировки наркотиками. Оказалось он впал в зависимость еще год назад. Эта весть застала Альберта в Америке на вручении одной из самых значимых наград в музыкальном мире, как раз тогда, когда он чувствовал себя, казалось, на вершине счастья. Разом ощущение эйфории сменилось страхом и отчаяньем. Софи от этой новости получила еще один инфаркт, но именно это стало для Виктора стимулом взять себя в руки. Он переехал к ним, что бы не оставлять мать одну и не оставаться одному самому.
Альберт стал в семье почти чужим. Он отсутствовал так подолгу, что приезжая, ему приходилось привыкать к жене и сыну заново. Иногда его это тяготило. Все это беспокоило Альберта. Это было неправильно и он принял решение сделать перерыв, побыть с семьёй, с теми кто по настоящему нужен ему и кому очень нужен он. Берт, скрепя сердце, оставил свою скрипку в хранилище сиднейского банка по окончании последних гастролей. Он сделал это специально, спрятал свою скрипку так далеко от себя самого, чтобы гарантировано избавиться от соблазна, который никогда не смог бы преодолеть другим способом. Альберт прилетел домой в середине весны, сад сиял красками и запахами. Всё же их дом действительно был воплощением сказки. Они провели чудесные две недели в Швейцарии, подлечив Софи и отдохнув в целебном воздухе. Они сблизились, как никогда раньше. Альберт с болью в сердце понял, как многое упустил за последние годы. Возвращаясь с женой и сыном домой, он всерьёз подумывал о прекращении карьеры, у него сложилось ощущение, что музыка перестала приносить ему радость, но превратилась в манию, в вид сумасшествия, в что-то бесконтрольное, будто не он управлял скрипкой, а скрипка властвовала над ним. Это забирало силы, отупляло восприятие остального мира, убивало в нём что-то важное, человеческое. Они был словно голем, раб скрипки и музыки - обезволенный и покорный.
Он принял решение и оплатил хранение своей скрипки в банке Сиднея еще на пятьдесят лет. При мысли, что он больше не увидит и не притронется к своему инструменту, Альберта охватило странное чувство: какая-то внутренняя лихорадка, беспокойство, почти паника. Альберт выпил двойную дозу снотворного и лёг спать. Утром он встал необычайно бодрым, почти счастливым. Подумав, что уже надо распаковать свой гастрольный чемодан, до которого перед поездкой так и не дошли руки, и отправить концертные фраки в чистку.
Она лежала в самом верху, без футляра, зацепившись колкой за лацкан фрака. Алекс впал в ступор. Зажмурился и открыл глаза снова. Скрипка и не думала исчезать, и все также лежала в чемодане. Это было невозможно. Он упаковал её в футляр и лично положил в ячейку банка. Берт превосходно помнит, как закрыл ячейку. Это не может быть правдой. Но она лежала здесь и, казалось, ухмылялась.
Глава пятая. Голем.
Альберт закрыл чемодан не прикасаясь к скрипке и вышел пройтись к озеру. Совершенно очевидно было, что он сошел с ума. Видимо, именно в такую минуту помутнения рассудка, он забрал скрипку из банка, видимо поэтому у него провалы в памяти. Это вероятно от переутомления и от умственного перенапряжения. Альберт лихорадочно искал выход. Конечно, нужно обратиться к специалистам, но сначала... Альберт решительно направился к дому, взял скрипку и упаковал ее в темный мусорный пакет, с усмешкой подумав, что это похоже на упаковку трупа. Он пошел по дороге на юг и, дойдя до госпитального забора и стоящих возле него мусорных баков, открыл крышку одного из них и хотел бросить туда скрипку, но замешкался, решив сделать наверняка и ударил пакетом по металлическому боку мусорки. Потом еще и еще раз. Он слышал, как звякнули, лопаясь струны и хрустело, ломаясь, дерево. Он бил с остервенением снова и снова. Пакет рвался, и в дыры летели щепки. Наконец Альберт с размаху бросил пакет внутрь бака и, резко закрыв крышку, отправился прочь.