— Не ищи его, — отец смотрел на меня, его зеленые глаза пронзали, — ты этим ничего не добьешься. Лишь беду навлечешь. Обещай мне, — требовательно добавил он.
— Обещаю, — все, что я смог сказать, чтобы не расстроить его.
— Пойдем домой, нам нужно поспать.
После того как мы пообщались, я перестал бегать по ночам, стал чаще общаться с Лизой, все наладилось. Мы стали с ней ближе друг к другу. В сентябре я пошел в университет.
Вечером я вернулся домой очень поздно. Мы гуляли с Лизой, а когда стемнело, я проводил её домой. Я открыл дверь и вошел как можно тише, везде было темно, я прошел в свою комнату и там закрылся, думая, чем я займусь завтра. Я решил сходить попить чай, осторожно пробираясь мимо комнаты отца, я вошел в зал, мне казалось, что в углу кто — то есть, но я решил, что фантазия разыгралась. Я попил чай и отправился спать, снова взглянув в угол. Тогда я понял, что там действительно что — то есть, я взял нож и включил свет. Там был человек, он висел в петле, мой отец. Он был весь бледный с застывшим навеки выражением лица. Я встал в ступор. Я упал на пол, мной овладела истерика. Я то рыдал, то истерически смеялся. Мой папа, который стал приходить в норму после смерти мамы. Я так думал. Он повесился. Я плакал и кричал на него, я говорил, что он меня предал, бросил здесь одного. Я больше не мог смотреть на его лицо и выбежал из квартиры. Слезы капали из глаз, не переставая, и я никак не мог сдерживать себя. Я не мог нормально смотреть, все плыло, кто — то из соседей вышел из квартиры. Они что — то спрашивали, я лишь мог показывать рукой на дверь. Приехала скорая, полиция. Мне дали выпить успокоительное, проводили в соседнюю квартиру и там уложили спать.
Больше в той квартире я не был, не смог заставить себя зайти туда. Лиза забрала мои вещи, и я жил в съемной комнате. Мне на все было наплевать. Я ничего не хотел и не собирался делать, лишь лежал на кровати и смотреть в потолок, пытаясь понять, зачем он так поступил. В его комнате было письмо, адресованное мне. Я перечитывал его каждый день:
«Прости меня, прости, я не могу больше. Мне плохо без Анны. Я виноват перед тобой, прости. Я люблю тебя, сынок. Мне тяжело жить дальше, я знаю, ты сильный, ты справишься. У тебя есть Лиза, она тебя сильно любит, пусть даже ты и не понимаешь этого, ты не будешь один. Я плохо поступаю с тобой, но дальше все тяжелее и тяжелее. Я даже ходил в парк искать скрипача, но и он не откликнулся, видимо, второго чуда нам не дано, друг. Я люблю тебя, мой мальчик, я всегда рядом с тобой, мы всегда рядом».
Этот удар я уже не смог перенести так же стойко и попытки Лизы расшевелить меня не приносили никакой пользы, я был живой мумией. Она сильно переживала, носилась со мной постоянно.
Она ушла в университет, и я собрался и отправился в тот парк. Я решил найти его. Все равно мне больше незачем сдерживать обещание. Я бродил там по кругу, отпугивая от себя людей, было уже холодно, а я убежал в одной кофте. Проходя мимо старого дерева, я услышал её, скрипку. Мелодия была грустной, и я чувствовал, как внутри все сжимается, и слезы снова льются по щекам.
Я видел силуэт всего секунду. Это была девушка. Я был уверен, она была призраком скрипачки. Никто прежде не встречал его, но теперь я не собирался сдаваться. Мелодия исчезла также неожиданно, как и появилась. Я сидел на земле и замерзал, каждой клеточкой своего тела чувствовал, как меня трясет, и стучат зубы. Собравшись с силами и поднявшись, я пошел домой к Лизе.
Она была в ужасе, увидев меня, всего в грязи, замерзшего. Схватила меня и посадила на диван, укутав в два одеяла. Её укоризненный взгляд и поджатые губы, говорили мне, что я не прав, она хотела накричать на меня, но не стала. Лучше бы накричала и отругала, может тогда я бы остановился.
Лиза напоила меня горячим чаем и накормила, а я даже не заметил, как сильно был голоден. Я чувствовал прилив сил и желание поскорее найти эту девушку.
— Почему ты ушел?
Я молчал, не зная, что ответить, мне хотелось просто убежать, и я отправился туда.
— Прости, — я виновато опустил глаза, — я был в парке, я видел, слышал скрипку, эта девушка, — она смотрела на меня как на душевнобольного, — девушка — призрак, я точно уверен, это она умерший от холода скрипач.
— Тебе нужно отдохнуть, кажется, ты бредишь, — она старательно укладывала меня, — тем более, все знают, что скрипачом был мужчина.
— Ничего подобного, я не болен. Я вполне здоров, правда, — я вскочил, отталкивая её, — она была там, в белом платье, босая и со скрипкой.