Но в последние месяцы девочка часто думала о том, что не стоит играть в игры родителей.
В следующий раз она точно не будет им подчиняться!
***
Девочка быстро полюбила скрипку. Особенно после того, как учитель математики починил инструмент. Мужчина показал Софии, как нужно играть. И девочка, преисполненная радостью, больше не ходила через свалку. Ведь теперь ничто не сможет заменить ей скрипку- настоящего друга девочки!
Вместо хлипкого шалаша теперь она постоянно ночевала в подземных переходах. Там она и встретила Лёню, опытного гитариста, который учтиво преподал девочке урок музыки. Правда через пару дней Лёня не вернулся и учить её стало не кому...
Однако София не теряла надежду и постоянно играла на скрипке. Ей казалось, что только через музыку она сможет передать всю накопившуюся внутри, боль. Жгучая ненависть к семье лилась из неё рекой. Скрипка будто подстраивалась под любое настроение девочки: она играла пронзительно, будто пыталась помочь Софии справиться с печалью. Девочка была благодарна инструменту за то, что скрипка поддерживала её.
Крокодил Дюша никогда не отвечал ей взаимностью..
Но однажды София поняла, что не умеет играть на скрипке и всё, что она придумала, было ложью. Никто не давал девочке денег, никто не останавливался возле неё и не наслаждался игрой. Девочка ощутила пустоту внутри. Она бросила скрипку в переходе и в слезах убежала домой. Там Софии тут же досталось от матушки: негоже мешать родителям выпивать...
С каждым днём девочка чувствовала себя всё хуже. Казалось, вся боль мира навалилась на неё. София перестала ходить в школу, она постоянно воровала еду из дома и ела в своём любимом шалаше. Шалаш она обустроила коврами со свалки, там же она находила и вкусную пищу.
"Как же прекрасно кушать то, от чего у тебя не болит живот!!!",- успокаивала себя девочка.
***
В одну тёмную, очередную бессонную ночь девочка решила проверить, как там скрипка. К тому моменту Софии уже казалось, что не стоило бросать игру на так полюбившемся ей, инструменте. Чёрная лакированная скрипка так и стояла на том же месте: рядом с бывшим местом Леонида, около которого стоял красный мусорный контейнер.
Девочка услышала, как скрипка натужно воет от тоски, будто собака, которая соскучилась по хозяину...
Девочка горько усмехнулась и взяла скрипку в руки. Как же она могла так поступить со скрипкой? Разве смогла бы она себя простить, если бы скрипки не оказалось на месте?
Инструмент привычно лёг на узкое плечо девочки, она занесла смычок над струнами, будто раздумывая, что хочет сыграть... Но прежде чем София поняла, что делает, смычок в её руке дёрнулся и несколько раз пробежался по струнам, мелодично выигрывая только ему знакомую, мелодию. Девочка не знала, что это за песня и кто создал данную композицию. Тьма вокруг неё сгустилась, внутри стало теплее. София даже не заметила, как её губы растянулись в безумной полуулыбке. Когда она вообще в последний раз улыбалась? И было ли это когда-нибудь?
София удобнее взяла смычок в руки и начала играть только ей одной известную, мелодию своей искалеченной души. После игры она расплакалась и упала на колени, прямо на ледяной бетонный пол под ногами. Никогда ещё девочка не чувствовала себя лучше. И зачем же она бросила свою любимую скрипку?
Девочка пообещала себе, что больше никогда не расстанется со скрипкой.
Она ласково провела рукой по лакированному покрытию скрипки, чувствуя, как ледяное спокойствие обволакивает её сознание. Казалось, кроме неё и скрипки больше никто не мог ощутить всю полноту жизни...
И только девочка собралась уходить, как из темноты раздался глухой шёпот:
"Будешь играть лишь для меня, девочка?",- нечто вопрошало, его голос мог бы внушить страх.
Но девочка ничего больше не боялась. Она с улыбкой развернулась назад и совсем не удивилась, когда увидела чёрный туман за спиной. От него шло то самое знакомое тепло, которое будто пламя в темноте "освещало" девочку изнутри.
Девочка утвердительно кивнула. Она сделала шаг в пустоту. С тех пор София больше никогда не испытывала боли...
***
С тех пор София играла лишь для единственного слушателя, который всегда понимал девочку. И никого из них не смущало то, что игра на скрипке никогда не прекращается. Даже когда девочка стирала пальцы в кровь, чудовище грустно кивало, из его пустых глазниц лились кроваво-красные, горькие слёзы. Никогда ещё девочке не было так хорошо.