Очень скоро послышался топот множества ног. Большинство зрителей шли, кричали в предвкушении, и нисколько не заботились об опасностях. Конечно, были и исключения, наверняка, например Малфой и остальной отдел связей с общественностью не мог не волноваться о том, что я сделаю с драконом и как это отразится на нашей репутации.
Я невольно облизнулся.
Флёр дернулась. Смотрела на меня значит.
На минуту установилась тишина. Мы слушали как зрители усаживаются на трибуны, чириканье птички, имитирующей сломанные часы, и шум листвы, овеваемой холодным ветром.
Бэгмен то и дело косился на француженку. Гарри переминался с ноги на ногу.
Наконец, шум толпы слегка утих. Народ всё ещё прибывал, но большая часть уже уселась. Ждали лишь тех, кто всегда приходит в последний момент. В какой-то момент Бэгмен достал из бокового кармана золотого цвета часы в форме луковицы, глянул на них и тут же убрал в другой, нагрудный, карман.
— Леди, прошу вас, — позвал он протягивая открытый мешочек Флёр.
Кинув на меня неуверенный взгляд, она глянула внутрь, но, видимо, ничего не разглядев, неуверенно опустила руку внутрь. Пару секунд копошения и она вынула крошечную точную модель китайского огненного шара с биркой номер три на шее. Облегченно вздохнув, она молча подошла ко мне.
Вторым выбирал Крам. Как и договаривались, он вытащил сине-серого шведского тупорылого под номером один. Следом был я. Глянув в мешочек, увидел лишь темноту. Хмыкнув, засунул руку и, наткнувшись на шипы на хвосте, пробежался пальцами вдоль него, убеждаясь в правильности выбора, и вытащил венгерскую хвосторогу с биркой под номером четыре. Миниатюрная дракониха растопырила крылья и зашипела, оскалив крошечные клыки. Я ей улыбнулся, показав куда более внушительный оскал.
Последним тянул Гарри. Он намеренно не заглядывал внутрь. Лишь вздохнул как-то обреченно, перед тем как шагнуть к мешочку. Ожидаемо, он вытащил маленького валлийского зеленого. Он пыхнул мило своим носиком и свернулся в клубочек, обнажив животик, как странная, длинная кошка. Вот бы и реальный был таким же дружелюбным. Не буду вспоминать аналогичного, встреченного на Турнире по зельям, на которого я сам напал.
Меня пробрало на нервный смешок, но я отказал себе в таком удовольствии. Перед глазами так и встала огромная туша, которую я поборол, и маленький Гарри, который толком-то и боевого ничего не знает.
Я сбросил дрожь и перевёл взгляд на Бэгмена, удачно, открывшего рот:
— Ну вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам и предстоит встретиться. На шее номер очереди. Всё ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня ещё и комментатор. Мистер Крам, по свистку первый пойдете в загон. Гарри, можно тебя на минутку?
— Э-э… — протянул Гарри, оглянулся на меня, и, увидев мою улыбку, вышел из палатки за Бэгменом, туда же, откуда мы пришли.
Мы остались втроём в тишине, прерываемой почти ритмичным чирканьем. Атмосфера была напряжённой несмотря на всю подготовку.
Спустя несколько секунд тишины, птичка начала напрягать нервы, как только установилась ассоциация с тикающими часами у меня в голове, поэтому я призвал палочку в руку слитным движением и легко взмахнул. Птичка тут же испарилась в маленьком облачке белого дыма.
Мы с Флёр стояли молча.
Спустя ещё полминуты я беспардонно разрушил «идиллию» и упал на стул, разворачивая его от стены боком. Немного помедлив, Флёр, ещё сильнее побледневшая, достала из-за пояса палочку и неуверенно ей взмахнула, приманив стул с дальнего конца.
Она села и расправила складки голубой, спортивной, на манер нашей, мантии у себя на ногах. На груди у неё тоже был вышит герб, только уже её школы.
Крам стоял в такой же форме, только тёмно-красной, и с гербом Дурмстранга.
Вскоре прозвучал свисток, и Крам, которому мы пожелали удачи, мрачно нахмурившись, пошёл на выход, столкнувшись на входе в палатку с Гарри.
Последний прошёл внутрь, со стороны входа на арену, попутно подбирая стул на котором в самом начале сидела Флёр. Он подошел ближе и поставил его напротив меня, боком ко входу откуда пришёл.
Теперь я, Флёр и Гарри сидели треугольником у стены, между двумя входами. Я и Флёр смотрели на противоположную стенку.
— Чего тебя Людо звал? — тут же, поинтересовался я у севшего рядом Гарри.
— Предлагал помощь, — пожав плечами, сказал парень.
— Хех, беспокоится… — усмехнувшись, сказал я.
— Ага, — кивнул он, напряжённым взглядом сверля стенку палатки над моим ухом.
Тут мы услышали, как снаружи взревели зрители. Значит, Виктор уже в загоне лицом к лицу с живой копией своего дракончика. Мы примерно понимали что там происходит благодаря комментариям Бэгмена. Каждую попытку подойти к шведскому тупорылому зрители встречали воем, криками и улюлюканьем. Гарри по-прежнему сидел, глядя в стенку палатки. Флёр, заметно нервничая, дрожала.